Мы не можем ждать милости от работы.
Взять их у нее – наша задача.
Жена Мичурина
Работодатели, которые не хотят слышать о сотрудницах с маленькими детьми и при приеме на работу требуют уверить, что ни детские болезни, ни каникулы не отразятся на вашем присутствии на работе, увы, не редкость. Хотя с каждым годом они все больше воспринимаются как анахронизм, как случайно уцелевшие в современном мире мастодонты. Впрочем, в России вообще много архаичного, и для того, чтобы некоторые установки, жесткие и неверные, начали расшатываться и отступать, нужны специальные усилия.
Одна из таких установок – представление об «отупении» женщины после рождения ребенка, о том, что «гормоны» заставляют ее думать только о пеленках (привет графу Толстому), а точных решений, новых идей и вообще вовлеченности в дела фирмы от них не дождешься. Справедливо ли это?
И да, и нет. Рождение ребенка, особенно первого, действительно становится для женщины совершенно преображающим опытом. В каком-то смысле она и сама рождается заново. Меняются ее ориентиры и ценности, меняется сама картина мира. Многое из того, что казалось важным, теперь кажется бессмысленным.
Рассказ на консультации
Когда родилась дочь, все изменилось для меня. До этого я много работала и сделала неплохую карьеру. Учитывая, что в нашей компьютерной области обычно успешны только мужчины, было непросто заставить с собой считаться, иногда просто выше головы прыгать приходилось.
Когда я уходила в декрет, думала – вернусь через пару месяцев, в нашей сфере как в Зазеркалье – кто не бежит, тот сползает назад, чтобы стоять на месте, надо бежать. А чтобы сохранять конкурентоспособность – бежать в два раза быстрее. Я нашла прекрасную няню, быстро снова вошла в форму, вернулась в офис. Боялась, что отупею «от гормонов». Но нет, соображала после родов лучше, чем когда-либо. Через несколько месяцев мне предложили более высокую позицию. А я вдруг зависла. Поняла, что не хочу. Хочу быть с ребенком. Все эти месяцы я как будто раздваивалась. Сижу за компом, мозг работает, решая задачи, а другой частью думаю – а она сейчас, может быть, в первый раз сказала какое-то слово. И это услышу не я, а няня. А сейчас она засыпает, обняв за шею – не меня, а няню. А сейчас, может быть, испугалась чего-то, расстроилась, плачет – но меня рядом нет. Вечером и выходные я не могла ее спустить с рук, хотелось только держать ее, нюхать, целовать.
Дело не в том, что ей плохо – она вроде ничего, может, мала просто еще, а может, няня ее устраивает. Мне самой плохо, я как будто обкрадываю себя. Я не думала, что это так сильно может быть. Я же абсолютно рациональный человек, программер, я замуж выходила, все обдумав, хотя мужа, конечно, люблю.