Рей и его итальянский друг стояли друг подле друга слева от Коулмана, итальянец во все глаза смотрел на Коулмана, а Рей время от времени скользил по нему взглядом. Потом Рей что-то взволнованно прошептал итальянцу, замотал головой. Он снова и снова рубил рукой воздух. Итальянец хмурился и кивал.
Они поехали в Венецию на полицейском катере – Рей, Коулман, итальянец-коротышка и трое полицейских. Причалили у Пьяццале Рома и направились в кабинет к Делл’ Изоле. Там уже находился частный детектив Зордий. Кровотечение из носа у Коулмана прекратилось, но он чувствовал боль в верхней губе, а его платок промок от крови. Делл’ Изола спросил его о схватке во вторник вечером.
– Он ударил меня камнем и пытался сбросить в канал, – сказал Коулман. – К счастью для меня, мимо проходил какой-то человек, и ему, – он показал на Рея, – пришлось остановиться. Он бросил меня без сознания.
– Но разве драку затеяли не вы, синьор? – вежливо спросил Делл’ Изола. – Синьор Гаррет сказал, что вы преследовали его с камнем в руке.
Коулман втянул воздух через зубы:
– Не знаю, кто ее затеял. Мы встретились, и началась драка.
– Почему, синьор? – поинтересовался Делл’ Изола.
– Почему – это мое дело, – ответил Коулман после короткого раздумья.
Делл’ Изола посмотрел на Рея и Зордия, потом снова на Коулмана:
– Камень, синьор. Камень нашли вы, да?
– И нанесли первый удар? – спросил Зордий по-английски, а потом повторил по-итальянски для Делл’ Изолы.
Допрос был тяжелым для Коулмана. Он чувствовал, как путаются его эмоции – оскорбление, издевательство, несправедливость и скука, и они физически ослабляли его всей своей бессмысленностью. Рука доставляла ему настоящее мучение, хотя доктор в участке Кьоджи дал ему таблетку, предположительно против боли.
– Я не стану делать никаких признаний насчет камня, – заявил полицейскому Коулман.
– И насчет трубы в Кьодже? – спросил Зордий по-английски.
Правой рукой Коулман порылся в кармане и нащупал шарф, но пальто соскользнуло на пол, и в его руке остался только шарф. Поначалу это смутило его, но потом он, зажав шарф в руке, помахал им в сторону Рея.
– Вот этим я клянусь в том, что мои слова – правда! – воскликнул он по-английски. – Шарфом моей дочери!
Зордий хмыкнул:
– Это не ее шарф. Мне про это рассказала мадам Шнайдер.
– Что она знает? – фыркнул Коулман.
– Она знает об этом от Рея Гаррета, который купил шарф в Венеции, – пояснил Зордий.
– Вы лжете! – крикнул Коулман. – Все вы здесь лжете!
И увидел, что Рея это сломило.
С взволнованным выражением на лице он подошел к Коулману, словно собираясь признаться в чем-то.