Наконец, Тим допил бутылочку. Шокер отложил её, осторожно поднял сына с моих колен и встал на ноги. Прижав к себе малыша, он отошёл к окну.
— Как же ты вырос, Тимошка… — тихо проговорил Шокер. — Тебя и не узнать…
Тимоха гукнул, немного срыгнул Шокеру на плечо. Шокер усмехнулся, переложил сына к другому плечу и осторожно поцеловал его.
— Шокер, я правда, не хотела этого!
— Конечно, я знаю, — тихо сказал он, бережно расправляя Тиму воротничок.
— Шокер, ты мне веришь?
Он повернулся ко мне, каменно-невозмутимый, только глаза влажные.
— Пожалуйста, Кира, дай нам с Тимом побыть вдвоём, — сказал он и тяжело вздохнул, словно с минуту задерживал дыхание.
— Да. Конечно. Сколько хочешь… Вот тут, в коробке под столом, подгузники. Смесь и бутылочки — в кухне. Одежда, полотенца — в комоде. Игрушки… игрушки везде, сам видишь. Если что, звони. Номер всё тот же.
Пока я говорила, он растерянно смотрел то на меня, то на сына.
— Кира, я ж не на неделю приехал. У меня только пара часов…
— Ты разве не знаешь, сколько раз за пару часов ребёнку может понадобиться всё это?
— Знаю, — кивнул он. — Но я не это имел в виду. У меня мало времени, и мне надо побыть с сыном. А учитывая то, что произошло, мне надо поговорить с ним. Наедине… Мне показалось, ты решила, что я тебя выгоняю…
— Я ничего не решила, — буркнула я.
— Кира… — он с досадой покачал головой.
Я через силу улыбнулась ему:
— Правда, всё в порядке. Не стесняйся, всё вокруг в твоём распоряжении… Я на связи, если что.
Я вышла в коридор, кое-как сунула ноги в ботинки, набросила куртку на плечи и вышла на улицу.
Там стояли Мишка и Елисей. Угрюмые, злые и растерянные.
Я подошла к ним.
— Привет, Лис!
Он мрачно посмотрел на меня и кивнул.
— Лис, так получилось.
— Я понял, мне уже сто раз объяснили, — он отвернулся, не желая смотреть мне в глаза.
— Ты зачем голышом выскочила? — рассердился Мишка, рассмотрев меня повнимательнее. — Шапка где?
Не дождавшись ответа, Мишка ушёл в домик.
— Вот так едешь иногда совсем за другим, а получаешь… — пробормотал Лис и вынул сигареты. — Хреново мне, Апрель. Мало того, что я сам теперь… — Лис замолчал, не уточняя, потом закончил раздражённо. — А уж что со Скаем будет, даже не представляю.
Он взял сигарету и полез за зажигалкой.
— И мне дай.
Он сунул мне пачку, потом поднёс прикурить.
Настоящих сигарет я не брала в рот очень давно. Вкуса с тех пор в них, и правда, не прибавилось.
— Лис, прости меня!
Он печально скривился:
— Если бы вы были виноваты, я бы не простил. Но вы не виноваты, так что не надо этих дурацких разговоров. Не за что тебе извиняться. Ни тебе, ни мужу твоему.