Аккуратно повесил трубку и опустился в кресло.
Да, надо отдать должное Сельме. Он ее недооценил. Что бы ни означал ее вчерашний обряд, последствия оказались явно масштабнее, чем представлялось Генриху.
Мертвые оживают, а живые теряют память.
Это если отвлечься от других неувязок и нестыковок. В статье, например, указано, что домочадцы хрониста уехали куда-то с визитом, хотя Генрих отлично видел - они были дома и выбежали в последний момент. Буквально за пару минут до того, как Сельма задействовала свой 'переносчик'.
А взрыв, значит, был отдачей, как она и предупреждала. Да уж, вещичка в самом деле из тех, что в быту не используешь...
Так почему же власти, прекрасно знающие, кто за этим стоит, рассуждают о каких-то 'бомбистах'? Или это такая хитрая конспирация, а на самом деле 'фаворитку' продолжают ловить? Хотелось бы, конечно, надеяться, но больше похоже на то, память отшибло и всей конторе.
Да, Генрих вчера решил, что отныне будет действовать сам, не надеясь на 'тройку'. Но вышло как-то слишком буквально...
Прочитанное в газете - наверняка лишь вершина айсберга. Ведь не ради замужества 'фаворитка' все это нагородила? Даже ее безумие имеет границы - хотелось бы, во всяком случае, на это надеяться.
Теперь ее намеки с обмолвками представляются в ином свете. Она обещала волну, которая изменит историю, а Генрих снисходительно ухмылялся. Ладно, такой ошибки он больше не повторит. Надо будет вспомнить каждое слово, произнесенное ею за эти дни, каждую деталь в ее поведении. А еще - досконально разобрать свои сны о Дюррфельде. Именно в них (уже можно не сомневаться) кроется ответ на вопрос, что же такое Сельма узнала в прошлом, чтобы изменить настоящее.
В общем, придется все расследовать заново, в одиночку.
Он выследит гадину - и в эту встречу уже не будет мальчиком для битья. Потому что дар вернулся к нему.
И не просто вернулся. Запечатанный клеймом, словно джинн в бутылке, дар за эти годы перебродил, вызрел во что-то новое, а теперь, найдя выход, жаждал соприкоснуться с чернильным светом.
А, собственно, чего ждать? Надо проверить свои возможности.
Генрих огляделся в поисках подходящей мишени. Вскинув руку, мазнул по воздуху пальцами сверху вниз, как это делала Сельма, и на двери проступила изморозь - жирная вертикальная полоса, мерцающая темными искрами. Овеществленная руна 'лед'.
То-то же.
Ух, повторить бы это на 'фаворитке'! Чтобы застыла, как снеговик, и даже моргнуть не смела. После чего взять ее за шкирку и оттащить в контору. Или нет, лучше сразу - лбом о ближайший дуб...