Легко ли быть одной? (Туччилло) - страница 85

– Прошу тебя, Лоренцо, это уже слишком. Я не слезу с тебя, пока ты не успокоишься. Я имею в виду, пока ты не успокоишься по-настоящему. Пожалуйста.

После нескольких минут такой борьбы порывистое дыхание Лоренцо стало ровнее.

– Э-э-э… может быть, принести кому-то из вас стакан воды? – спросила я, не придумав ничего лучше.

Оба удивленно посмотрели на меня и кивнули. Я побежала на кухню и набрала два стакана воды из-под крана. Томас выпил свой, продолжая сидеть сверху на Лоренцо. А Лоренцо каким-то образом умудрился сделать это, все еще лежа на полу.

Лоренцо попытался – или сделал вид, что попытался, – выброситься из окна из-за женщины. Было ли это сумасшествием? Из-за любви начинают войны, ставят на кон судьбы целых империй. Поют песни, слагают стихи – все из-за любви. С исторической точки зрения это чувство представляется очень даже реальным. В тот момент, глядя на Томаса, который сидел сверху на Лоренцо и который спас его, трудно было удержаться от мысли, что Томас – совершенство. Трудно было не спроецировать на него все мои надежды, желания и домыслы. Томас был отчаянный, интересный, он был способен и глазом не моргнув успокоить своего безутешно рыдающего друга. Он также оказался способен завалить его на пол не хуже какого-нибудь защитника в американском футболе. Томас был прекрасным другом и полностью реализовавшим себя мужчиной.

Как это ни смешно звучит, но, когда дело доходит до любви, когда это происходит на самом деле, это действительно воспринимается как физическое падение[41]. И мне хотелось прочувствовать каждый миг этого ощущения и потеряться в нем. Почему бы нет? Прежде чем я сообразила, что делаю, и прежде чем успела себя отговорить, я подбежала к Томасу, опустилась на колени рядом с ним, обняла его и горячо поцеловала в губы. Лоренцо, взиравший на все это снизу вверх, зааплодировал.

– Brava Americana[42]. Ты уже начинаешь кое-что понимать.

Я быстро поднялась на ноги. Глядя на меня, Томас сиял; он был горд собой.

– Понимаете, я просто попыталась как-то снять напряжение, – сказала я, пятясь от них.

– Нет! Не смей портить все своими извинениями. Нет, – приказал Лоренцо, по-прежнему лежа на полу. – Ты была bellissima[43]. Si.

Может, и bellissima, но теперь я ужасно смутилась. Интересно, знает ли Лоренцо жену Томаса? Скольких женщин он видел, которые так же бросались бы на Томаса? А тот вообще хотел, чтобы я его целовала? С мозгами в качестве направляющего компаса у меня не было шансов потерять себя в любви. Я пошла на кухню и налила еще один стакан воды – на этот раз уже себе.