и схватился за раздавленную грудь.
Джек пригнулся, когда бородатый снова замахнулся. Чигирики пролетел в воздухе, едва не попав по его плечу.
— Я изобью тебя, самурай! — поклялся бандит, резко опуская оружие, словно бил в барабан.
Джек отскочил в сторону. Он с молниеносной скоростью ударил бандита по ноге. Мужчина пошатнулся от удара, но остался на ногах. Джек понимал, что этот бандит самый крепкий из них, и ударил его еще раз. Завыв от боли, бандит яростно взмахнул оружием. Чигирики летела в голову Джека. Он пригнулся, шар пролетел мимо и ударил в дерево. Щепки сыпались во все стороны.
Взревев, бандит ударял снова и снова. Джеку пришлось отступать, чигирики появлялась с разных сторон, ему приходилось метаться влево и вправо. Он не мог ответить, мог лишь уклоняться. А потом шар с шипами врезался в дерево. Пока оружие оказалось обездвиженным, Джек ударил бандита приемом Рог Демона. Голова его попала в живот мужчины, бандит пошатнулся, отпустив чигирики.
Джек бросился в бой. Но, как бы сильно он не бил бандита, тот не падал.
Бандит пнул Джека в грудь, и тот отлетел в колючий куст. Джек пытался выпутаться, а бандит направился к оружию. Он вскинул чигирики над головой, раскрутил его, идя к Джеку, намереваясь убить его. Джек все еще не мог подняться.
Бандит уже был готов проломить ему голову, но вдруг издал вопль. Он пошатнулся и упал с гулом на землю.
Бенкей стоял над бородатым бандитом со сломанной веткой в руке.
— Почему так долго? — спросил Джек, едва дыша от схватки.
— Ждал лучшего момента, — ответил Бенкей, ставя ногу на спину поверженного бандита.
Девушка подбежала и рухнула ему в ноги.
— Аригато годзаимас, — всхлипывала она и бесконечно кланялась, утыкаясь головой в землю.
Поняв, что она не остановится, Бенкей спросил:
— Как тебя зовут?
— Джун-джун, — она смотрела на него покрасневшими от слез глазами.
— Не нужно больше плакать, Джун-джун… и кланяться тоже, — сказал Бенкей. Взмахом запястья он выхватил из воздуха розовый цветок и отдал ей. — С нами ты в безопасности.
Неожиданное появление цветка вызвало застенчивую улыбку у Джун-джун. Она смотрела на героя с облегчением, благодарностью и восторгом.
— Я — Бенкей Великий, — сообщил он, наслаждаясь таким отношением к себе.
— Ты и был великим! — выдохнула она, не сводя с него глаз.
Бенкей радовался, а Джек поспешил скрыть лицо шляпой.
— Почему ты одна в лесу? — спросил Бенкей.
Джун-джун, прижимая цветок к груди, ответила:
— Я возвращалась из похо… представления нашего кабуки в Озу.
— Кабуки?
Джун-джун закивала.
— Это новый стиль танца и пьесы из Киото. Окуни, лидер нашей трупы, изобрел его. Он будет