Наёмник бился всё отчаяннее, размахивая руками и стараясь перевернуться — пришлось сильнее сжать его коленями. Она отмерила пленнику время, достаточное ровно для того, чтобы тот не задохнулся. Его спина вздрогнула, как если бы он наконец глотнул вонючей жижи — лишь тогда Млада встала и за шиворот подняла его на ноги. Блестящий клинок просвистел на расстоянии ладони от её живота. Удар вышел неуклюжим. Арияш тут же закашлялся, снова падая на колени.
Млада пнула его по запястью — кинжал копьём вылетел из ладони беглеца и потонул на дне канавы. Но стоило вновь потянуться к плечу наёмника, как он рыбиной вывернулся из захвата. Попытался пнуть Младу в колено, но она отшатнулась к стене. В тесном для двоих проходе было не развернуться. Арияш всё же схватил её за рукав. Она, продляя его движение, качнулась вниз и вбок. Наёмник невольно последовал за ней. Млада высвободилась, вцепилась в его ворот и сильным толчком прижала к противоположной стене. Тот дёрнулся, но тут же увидел приставленный к горлу чернёный кинжал.
— Узнаёшь? — Млада скривила губы в подобии усмешки. — Твоё добро, — и добавила: — Подними руки так, чтобы я видела. Ещё раз шевельнёшься — пожалеешь, что не дождался казни.
Арияш медленно поднял руки; с его бороды на грудь падали мутные капли, внимательные карие глаза мерцали в дрожащем свете, разглядывая Младу. Она обшарила наёмника, один за другим уверенно вынимая из складок одежды небольшие плоские кинжалы: такие же, как тот, что она держала у его шеи. Все клинки с плеском пропали под водой. Покончив с разоружением убийцы, Млада стиснула пальцами его шею и направила в глаз отравленное остриё.
— Говори, кто тебя послал!
— С чего вдруг? — голос наёмника звучал совершенно безразлично.
— А с того, что я этим самым кинжалом сделаю из тебя корм для крыс, — Млада приблизила остриё к его зрачку. — Причем ты останешься жив, пока я не сниму с тебя последний клочок кожи.
— Я не боюсь боли, — пожал плечами пленник.
— Это смотря какая боль, — Млада улыбнулась и сильнее вжала его в стену. — Да и что ты знаешь о ней?
— А ты, хочешь сказать, много знаешь? — арияш усмехнулся, прищурившись. — Ты такая же убийца, как и я. Нам, красотуля, до чужих страданий дела нет. Мы только выполняем свою работу и получаем за неё неплохие деньжата. Али скажешь, не так?
Его слова полоснули по груди разогретым кнутом. Словно память тела потускнела за время жизни в детинце, а теперь кто-то небрежным жестом стёр с неё пыль. Хоть Млада предпочла бы никогда больше не вспоминать то, что закончилось много лун назад.