— Кому ты сказал, что я была в лагере?
— Никому, — поспешил заверить её мальчишка, мотнув головой. — Я никому не сказал. Мне просто… нужно уйти с тобой. Один — боюсь.
А с вооружённой незнакомкой, получается, не боится. Парень вздохнул, не отрывая взгляда от лица Млады, и осторожно попытался дотянуться плечом до того места, куда ещё мгновение назад ему впивался нож.
И что ж с ним делать-то? Недавнее желание расправиться с вельдчонком на месте ослабело, и Млада, поборов злость на всё его племя, теперь пыталась рассуждать трезво.
— Когда они тебя хватятся?
— Может, утром… Может, позже. После обряда я сразу сбежал. Если меня и хватятся, то не пойдут искать.
А вот это уже подозрительно. Что за человек не пойдёт искать пропавшего родича? Только, пожалуй, зверь какой.
— С чего вдруг? Почему они не пойдут тебя искать?
— Отцу всё равно, — парень помолчал. — И остальным — тоже. Можно я пойду с тобой?
Вот заладил, мысленно вздохнула Млада, продолжая сквозь темноту рассматривать мальчишку. Не сами ли вельды послали его вслед за ней? Но не выглядел он тем, за чьей спиной стоит могучая родня: слишком испуган, слишком умоляюще смотрит. Как будто и впрямь по собственной воле хочет уйти из опостылевшего лагеря.
— Разве тебе всё равно, куда идти? И зачем? — Млада небрежно ковырнула остриём скрамасакса рыхлую землю, продолжая, однако, краем глаза следить за мальчиком.
— Всё равно, — едва слышно произнёс вельд. — Я не хочу стать похожим на отца. И не хочу жить с теми, кому только и надо, что убивать. Мне нужно уйти. Как можно дальше.
— Чем же тебе так не угодил твой отец?
— Мой отец — жрец, вождь племени, — чуть поразмыслив, признался парень. — Я только наполовину вельд. Мать была пленницей и умерла родами. А может, отец её убил… Он на многое способен. Я видел.
Сын самого жреца! Всё обернулось как нельзя более удачно, если парень не брешет. Но коли жрец захочет вернуть отпрыска, могут возникнуть проблемы. Стало быть, надо уходить как можно скорее. И разумнее всё-таки будет мальчишку взять с собой, чем прирезать в лесу.
Млада даже невольно ухмыльнулась, но, вспомнив про свои ранения, снова помрачнела. Вдобавок к этому, болезненно толкнулась в бедре кровь.
— Очень трогательная история… — кисло заметила она и поднялась в полный рост. — Но откуда мне знать, что ты точно окажешься полезным?
— Я много знаю! — возмутился парень и заерзал на месте, будто муравьёв ему в штаны кто насыпал. — И, если ты правда дружинник, расскажу всё. Только не бросай меня тут и не убивай!
Млада промолчала. Тянуть время дальше становилось опасно и бессмысленно. Уже глубокая ночь, пора бы и отдохнуть, но ещё не мешало бы отойти от лагеря подальше. А то так даже факела не зажжёшь. Зараза.