В общем, делать герцогу было совершенно нечего! Только тренироваться, разбирать бумаги, оставшиеся после советника, и разговаривать с самим собой. Как сейчас.
У Виктории появилось время немного осмотреться, решить, как жить дальше, остановиться, покопаться в себе, и это было так странно, словно она опять ушла на пенсию. Еще вчера нужно было рано вставать, бежать на работу, а сегодня можно целый день ничего не делать, заниматься приятными вещами, на которые не хватало раньше времени, но появилась пустота, словно у нее отобрали что-то очень важное. Когда она рассказала о своих ощущениях Иверту, тот только головой покачал.
— Зима, мой вождь, время скуки и любви.
Виктория вздохнула и поежилась, выбираясь из остывшей воды. Берт протянул полотенце.
— Знаешь, что я сделаю, как только мы вернемся в Кровь?
— Пойдете в баню, — улыбнулся Берт, помогая Алану натянуть на влажные плечи рубашку из плотной ткани.
— Обязательно! Там не будет кирены Валии и брата Алвиса, и никто не посмеет сказать мне, что сидеть в парилке с простолюдинами недостойно короля и вождя, — недовольно пробурчал вождь и король. — Эй, Лис! — окликнул он мывшегося за перегородкой парня. — Ты из благородных? А то, понимаешь ли, — добавил по-русски.
— Мой отец был гончаром, — раздалось из-за ширмы, и Алан многозначительно поднял палец.
— Да они не из-за этого, — Берт протянул нагретые над очагом подштаники. — Тут баня всеми ветрами продувается, а здесь тепло, сухо и ваша комната рядом. Не застудитесь. Кирена боится, что вы заболеете. Нравитесь вы ей.
От этого заявления Алан застыл на месте со штанами, натянутыми до коленей. Такая бредовая мысль ему в голову еще не приходила. Мать Турена всегда была сдержана, спокойна и учтива, но не более того. Эдакая Снежная Королева.
— Берт, с чего ты взял?
— Так я же вижу, как кирена на вас смотрит. Я этих делах не ошибаюсь, кир Алан. Вот молодая маркиза — та просто кокетничает, ей хочется, чтоб вы на нее внимание обратили, она и…
— Строит глазки, — закончил за слугу герцог.
Это Виктория сразу заметила, шестнадцатилетняя Эвелин совершенно не умела притворяться.
— Да только она со всеми так. И с Ураганом, и с братом Алвисом, и с вами, и с нашими ксенятами. Молодая еще.
— Глупая.
— Не скажите, кир Алан, — подал голос стоящий на страже у двери Хват. — Она не глупа, просто папенька ейный их в строгости держал. Не выпускал из крепости никуда, все замуж хотел выгодно отдать. Вот она и растерялась, столько благородных киров разом собралось. И все пригожие и родовитые.
— Вот пусть Лиса и обаяет, — хмыкнул Алан, которого слегка раздражало навязчивое внимание Эвелин.