— Что ж, стыдно признать, но эту привычку он перенял от меня.
Не знаю, как, но обычное чаепитие вскоре превратилось в чествование одного человека. Даниэль и Кристиан, явно скучающие по Фаулеру, не скупились на комплименты, надеясь, что дядя скажет что-нибудь ещё об их кумире и лучшем друге. Абигейл, которая немного отошла от удивления, сетовала на вероломство дворецкого и, разумеется, восхищалась умом Клэра.
— Вы представить не можете, насколько я вам благодарна! — прочувствованно сказала она наконец; полагаю, что к бушующему на её щеках румянцу были причастны не столько переживания, сколько пресловутый белый альбийский ликёр. Как и к благодушию моего саркастичного дядюшки, впрочем. — Мне действительно очень хотелось бы вас отблагодарить! Прошу, хотя бы намекните, как я могу это сделать!
Клэр прикусил губу, явно намереваясь ответить банальностью, отказываясь от вознаграждения… и резко выдохнул.
И в ту же самую секунду я явственно увидела за его плечом Сэрана, который, улыбаясь, положил ему руки на плечи.
— Кхм-кхм, — закашлялся дядя, слегка побледнев. Я моргнула — и Сэран исчез. Померещилось? — Благодарность, значит… Я, в свою очередь, был бы вам очень обязан, если бы вы передали эту восхитительную картину тому, кто действительно станет её ценить и беречь. Видите ли, я внезапно проникся её судьбой, — заключил он и кисло улыбнулся.
За столом воцарилось ошеломлённое молчание. У меня из рук выпала ложечка и звякнула о край блюдца.
Нет, разумеется, я поняла намёк Сэрана и знала, что должна сделать. Но, святые Небеса, как?!
— Думаю, лучше всего подарить её леди Виржинии, — неожиданно произнёс Кристиан. Все взгляды обратились к нему. — Нет, я серьёзно. Сначала хотел предложить, чтоб её передали в галерею Уэстов, но там как-то с репутацией не очень, из-за той "Островитянки". А вот для леди Виржинии картины Нингена особенные. Вы ведь так и говорили, матушка, — с небесным смирением добавил он.
— Я могу её выкупить, — сорвалось у меня с языка.
Абигейл покраснела и принялась бурно возражать — кажется, просто из принципа. Клэр, удивлённый сильнее всех, молча пил кофе с ликёром — мелкими-мелкими глотками. Издали доносился смех, чистый и потусторонний, как шелест ночного ветра; готова спорить, что его слышали все, но никто не решился сказать об этом.
В семь часов вечера я покинула розовый особняк уже полноправной хозяйкой "Человека судьбы", который достался мне за символические пятьдесят хайрейнов и коробку чая с лотосом.
Вечером Клэр вёл себя как обычно, разве что со слугами был чуть любезнее. Поначалу я посчитала, что расследование у леди Абигейл его изрядно развлекло. Свои детективные изыскания за ужином он изложил остроумно и живо, опустив лишь некоторые не предназначенные для юных ушей подробности — особые предпочтения дворецкого, например. Лиам от восторга позабыл все правила этикета и взорвался тысячью вопросов; братья Андервуд-Черри слушали историю с жадным вниманием детей, не избалованных сказками на ночь. Строгая Паола нет-нет да и бросала любопытные взгляды, а к финалу даже улыбнулась. Дядя же, казалось, наслаждался триумфом и буквально светился благодушием…