– Ничего, если мы пойдем на мессу, детка? – войдя в комнату и склонившись над дочерью, спросила Розалин О’Доннелл.
Ана кивнула.
– Ты уверена? – спросил отец.
– Идите, – выдохнула девочка.
Уходите, уходите, мысленно повторяла Либ.
Но потом, после того как пара ушла, она устремилась за ними.
– Попрощайтесь с ней, – хрипло произнесла она.
О’Доннеллы вытаращили на нее глаза.
– Это может случиться в любой момент, – прошептала Либ.
– Но…
– Знаки бывают не всегда.
На лице Розалин застыла мучительная гримаса. Она вернулась к постели:
– Может быть, нам не стоит идти, детка.
Теперь Либ кляла себя. Единственный шанс, единственно возможный момент осуществить дерзкий план она упустила! Неужели у нее сдают нервы?
Нет, дело в чувстве вины за то, что она собирается совершить. Либ знала только, что должна позволить О’Доннеллам попрощаться с ребенком.
– Идите, мамочка. – Анна с трудом приподняла голову. – Идите на мессу ради меня.
– Пойти?
– Поцелуй меня. – Она обхватила опухшими руками голову матери.
– До свидания, милая. – Розалин наклонилась и запечатлела на лбу Анны поцелуй.
Либ, сидя поодаль, переворачивала страницы журнала «Круглый год», чтобы никто из них не догадался, с каким нетерпением она ожидает их ухода.
Малахия наклонился над женой и дочерью.
– Помолись за меня, папочка.
– Обязательно, – сипло произнес он. – Увидимся позже.
Анна кивнула, и ее голова упала на подушку.
Либ подождала, пока они не выйдут на кухню. Их голоса, голос Китти. Потом стук входной двери. Благодатная тишина.
Теперь можно начинать.
Либ поспешила в пустую кухню и нашла банку с молоком. Понюхала, проверяя, свежее ли оно, а потом отыскала чистую бутылку. Наполнив ее молоком, она заткнула бутылку пробкой и взяла костяную ложку. Нашлась также и овсяная лепешка. Либ отломила от нее кусок и завернула все в салфетку.
Вернувшись в спальню, Либ пододвинула стул поближе к Анне. Это ее спесь заставляет думать, будто ей удастся то, что не удавалось никому? Жаль, что так мало времени, поэтому потребуется больше усилий для убеждения. О Господи, если здесь вдруг появится Бог, научи меня говорить на языке ангелов.
– Анна, – произнесла Либ, – послушай. У меня есть для тебя послание.
– От кого?
Либ указала наверх. Глаза ее тоже были направлены вверх, словно рассмотрели на потолке видения.
– Но вы же не верите, – сказала Анна.
– Ты меня изменила, – достаточно искренне произнесла Либ. – Разве ты не сказала мне однажды, что Он любого может обратить?
– Это правда.
– Вот это послание: а что, если вместо тебя появится другая девочка? – (Анна широко раскрыла глаза.) – Если бы ты проснулась завтра и обнаружила, что ты – другой человек, девочка, не совершившая ничего плохого, тебе бы это понравилось? – (Анна кивнула, как малое дитя.) – Ну вот, это святое молоко. – Либ торжественно подняла бутылку, как сделал бы это священник перед алтарем. – Особый дар от Бога.