– Какая разница? Прошлись по клубам. Немного выпили.
– С кем-то в частности?
– Мне не нравятся ваши вопросы, – заявила девушка. – Не ваше дело, чем мы занимались.
Затем отвязала коня и повела к стойлам. Я последовала за ней.
– Я сделала его своим, Лизбет, – не унималась я.
Она завела жеребца в стойло и завозилась с дверной задвижкой.
– Вы видели ее или слышали что-либо о ней с ночи субботы включительно? – спросила я.
– Нет. Вы пугаете меня.
– Иногда я так действую на людей.
– Я хочу, чтобы вы ушли.
Девушка знала, надвигалось что-то плохое. Она хотела, чтобы я ушла, прежде чем выпущу это на волю. Тогда, может, плохие вещи не воплотятся в реальность и не коснутся ее. Двадцать лет, а все еще такая наивная.
– Лизбет, – позвала я.
Девушка обхватила себя руками и отказывалась смотреть на меня. Я почти ожидала, что она заткнет пальцами уши.
– Ирина мертва. Ее тело нашли в канале этим утром.
Большие васильковые глаза наполнились слезами.
– Вы лжете! Вы что, больная?
Краем глаза я заметила, как один из грумов, сжимая в руках вилы, двинулся к нам. Повернувшись к нему, я объяснила на испанском, что все в порядке, и я просто сообщила Лизбет очень печальные новости. Смерть друга. Агрессия сменилась пониманием, он извинился и вернулся к своим делам.
– Прости, Лизбет, – произнесла я, переходя на ты. – Это правда, и не существует хорошего и мягкого способа сообщить об этом.
Девушка закрыла лицо руками и опустилась на землю, прислонившись к двери денника. Судорожно вздохнув, она промолвила:
– Нет, – слово вышло слабым и приглушенным. – Нет, вы ошибаетесь.
– Нет. Хотела бы, но нет.
– О, боже!
Я присела рядом и положила руку ей на плечо.
– Мне очень жаль. Вы были близки?
Она кивнула и разрыдалась, прижав руки ко рту.
– Мы можем, где-то присесть? – тихо спросила я, когда она немного успокоилась.
Кивнув, Лизбет вытащила из кармана шорт грязную тряпку, вытерла лицо и высморкалась. Ей пришлось опереться на мою руку, чтобы подняться. Она выглядела такой же слабой и дрожащей, как пожилой, страдающий недугом человек.
– Что произошло? – спросила она, заикаясь после каждого слога. – Ее машина вылетела с дороги? Она ужасный водитель.
– Нет, – ответила я, не добавив больше ни слова, пока мы не сели на скамью в дальнем конце конюшни.
– Пока не совсем ясно, что произошло, – продолжила я. – Следов ее машины нигде нет.
Лизбет озадачено посмотрела на меня.
– Не понимаю.
– Ее тело бросили. Вероятно, она была убита.
Я подумала, что девушка упадет в обморок, так сильно она побледнела. Однако Лизбет поднялась со скамьи, забежала за угол конюшни и ее вырвало. Я ждала, чувствуя себя опустошенной и выжатой после разговора, возродившего в памяти ужасный момент моей находки.