Девой прекрасной
Парой недобрых
Я слов обменялся.
Последнюю строфу он сказал более тихим голосом, и Гуннар ее не разобрал, зато Ветерлиде все хорошо расслышал и поспешил заговорить с хозяином о его поездках. Вскоре Вигдис с женщинами отправилась спать.
Позже, когда все улеглись, Ветерлиде решил поговорить с Льотом, с которым делил постель в нише с задернутыми занавесями.
— Я не понимаю, чего ты хочешь, сын, ибо Гуннар принимает нас хорошо, а ты в первый же вечер говоришь висы его дочери.
Льот не ответил, и Ветерлиде продолжал:
— Никогда раньше я не замечал, чтобы ты терял голову из-за женщины, но сегодня ты не сводил глаз с Вигдис. Мы не так долго пробыли в море, чтобы кровь твоя закипела при виде девушек.
Льот и тут ничего не ответил, а отвернулся к стене и сделал вид, что спит.
На следующий день Гуннар с Ветерлиде решили отправиться осмотреть исландский корабль, но Льот улегся на скамье и сказал, что устал. Но как только старшие уехали, он вскочил на ноги, потому что решил найти Вигдис и поговорить с ней.
Льот был одет в свою обычную одежду, потому что его праздничное платье осталось на корабле. На нем был темный плащ с капюшоном, заколотый на груди позолоченной дорогой фибулой. А под плащом у него была черная рубашка, вышитая серебряными и синими нитками, потому что Льот любил красиво одеваться. Руки его украшали дорогие обручья, и на него приятно было посмотреть — он был высоким и крепким, с узкой, как у девушки, талией и стройными ногами. Лицо его, смуглое, с большим и чувственным бледным ртом, было красиво. У него были голубые глаза, а волосы перехвачены шелковой лентой.
В тот день светило солнце, и когда Льот вышел во двор, то увидел Вигдис на опушке леса на севере. Он быстро пошел за ней и вскоре догнал. Тогда он поприветствовал ее и спросил, куда она направляется. Вигдис ответила, что собиралась пойти за ягодами.
— Тогда я пойду с тобой, — сказал Льот. — Тебе не надо ходить одной. Я слышал, что в малиннике часто бродят медведи.
— Я могла бы взять с собой раба, — ответил Вигдис, — да и сама я не беспомощна. — И она указала на большой нож, который у нее висел на поясе. На лезвие были вырезаны руны, а рукоятка украшена затейливым узором из позолоченной железной проволоки.
Льот взял нож в руки и сказал:
— Какое благородное оружие, ему много лет. Откуда оно у тебя?
— Оно всегда принадлежало моей семье, — ответила Вигдис, — говорят, что женщины из моей семьи были жрицами в капище тут неподалеку. Но никто ничего не знает об этом. Наши трелли забивают там овец и режут кур; но мой отец всегда рассчитывает лишь на собственные силы и власть, а отец моего отца тоже ни на что другое не рассчитывал, как говорят.