— Я не ждала гостей.
— Я не жалуюсь.
Она была почти обнажена, а его взгляд путешествовал по ней, предвещая беду.
— Пойду, оденусь.
Прежде чем она дошла до спальни и закрыла за собой дверь, он поднял руки, движением помещая принесенные вкусности на уровень её глаз.
— Ты уверена, что не хочешь для начала попробовать это?
Запах сильной обжарки достиг её обоняния. Горячий мужчина и горячий кофе. Кто устоит против такой комбинации?
— Что в пакете?
— Торт, в котором все поровну с корицей, вместе с твоим большим обезжиренным ванильным «латте». — Он встряхнул пакет, когда говорил.
Чертов доставщик кофе вспомнил её обычный заказ.
— Удачная догадка.
Он прошел в её кухню и подошел к буфетному ящику, словно он был в её квартире сотни раз.
— В Холлоуэй ты обманом заставляла меня бегать за кофе каждое утро, как только открылось то место (заведение) в соседнем городке.
— Обманом?
— Может быть, я должен был сказать — подкупала сексом и обещаниями билетов на футбол.
Кэрри облокотилась о дверной проем, втянувшись в нежный ритм их спокойного разговора.
— Джентльмен не стал бы упоминать мои методы.
— Джентльмен не захватил бы участок для хвойного леса, но я сделал. Хвойный лес. Для тебя. Всё это.
Кэрри перестала хвататься за свой халат, когда увидела, как его тонкие пальцы продолжали парить над крышкой и опустошать в ее кофе то, что выглядело как три розовых пакетика сахара. И люди еще обвиняли ее в сахарной зависимости.
— Это были хорошие времена, — сказала она, в то время как те картинки проигрывались в её голове.
— Но булочки с корицей твоей мамы лучше чего-либо, что я мог бы найти в магазине. — Он открыл пакет и заглянул внутрь.
— И от которых полнеешь.
Он нахмурился.
— Для тебя это не большая проблема.
Сладостный болтун. Кэрри не была одержимой весом, но здоровый вес в Холлоуэй был на добрых десять фунтов тяжелее, чем мог выдержать высокий каблук, а большая чековая книжка давила, чтобы она поработала над этим.
— Каждая женщина переживает за свой вес. Мой выровнялся, когда я уехала с маминой кухни. — Ежедневный час на беговой дорожке тоже помог.
Он выложил кусок торта на лист вощеной бумаги, прикрепленный снизу, и подвинул его к краю стойки ближе к ней.
— Тебе должно не хватать её особенной еды. Эта женщина умеет готовить.
Навык, который она не передала своей дочери — не то, чтобы Остин когда-либо жаловался. Кэрри за очень многое любила его. Туда входила и готовность мириться с её дерьмовым мясным рулетом без рвотного рефлекса.
Остин настаивал, что Кэрри делает все лучше с каждым приготовленным ею блюдом. Она же была рада, что случайно не отравила их обоих.