Несмотря на холод и вчерашний снегопад, на нем были выцветшие голубые джинсы и полузаправленная фланелевая рубашка. Единственным намеком на погодные условия были его рабочие сапоги и перчатки, и то — это вероятно было больше связано с тем, что он бросал шестифутовые деревья, чем из-за ледяного воздуха.
Была первая неделя декабря. Кэрри будет считать дни до открытия участка, потому что, ей-богу, у нее будет елка, даже если ей придется переставить диван в коридор, чтобы поместить дерево на пятистах квадратных футах ее квартиры.
Но, похоже, ей придется подождать еще пару часов, пока участок откроется. Может, она возьмет чашечку кофе и...
Взгляд Кэрри вновь вернулся к парню, и поразительное тепло прокатилось по ней. Широкие плечи и достаточно узкая талия, чтобы подол его рубашки не слишком обтягивал тело. Порванные прямо под левой ягодицей джинсы десятилетней давности. Небольшой лоскут свисал из кармана там, где нить проиграла битву со временем.
Ох, да. Кэрри знала эту задницу. На самом деле, знала все об ее обладателе. Каштановые волосы, едва касающиеся бровей, ярко-голубые глаза и упрямый характер, который мог соперничать только с двумя восьмидесятилетними шахтерами, участвовавшими в политических спорах.
Остин Томас. Ее школьная любовь, бывший парень, ставший бывшим шесть месяцев назад, и причина постоянной боли в её сердце.
На обледеневшем тротуаре её кроссовки соскользнули, когда она споткнулась, шествуя гордо и величественно.
Волнение и гнев бушевали внутри неё с каждым вздохом. Кэрри умерила невинное сияние радости, которое расцвело у нее в животе, стоило лишь увидеть его, и позволила темной стороне эмоций подпитывать ее шаги.
После пройденных ею пяти футов Остин резко обернулся, посылая свою лучшую улыбку, которая означала, что он ждал Кэрри. Ту самую, которая гарантировала, что трусики упадут на пол, а здравый смысл оставит ее.
Ох, нет. Не сейчас.
— Что ты здесь делаешь? — Кэрри почти не хотела смотреть ему в глаза, потому что они обладали суперсилой, превращая ее в глупышку.
— Работаю.
— Нет.
Сняв перчатки, он засунул их в задний карман.
— Нет?
— Тебя здесь быть не должно. — После их разрыва Остин остался в Западной Вирджинии, а Кэрри перебралась в округ Колумбия. Она никогда четко не озвучивала свои аргументы, но ей и не следовало. Остин был признанным ненавистником городов. — Мы расстались.
— Ага, ты упоминала об этом.
Они то сходились, то расходились со времен старшей школы. Разные колледжи привели к тому, что они встречались с другими. Когда более трех лет назад они оба вернулись домой в Холлоуэй, приятное времяпровождение переросло в свидания и секс, и, наконец, во что-то более глубокое. Потом ей поступило предложение от «Национального Музея Женщины в Искусстве», и Кэрри пришлось выбирать между жизнью, что никогда её не привлекала, и тем, о чем она мечтала годами.