Откинув одеяло, я встала.
— Хорошо, теперь можешь уходить. Я освобождаю тебя от присмотра за суицидницей.
— Кэт, я здесь как друг, — сказал Дрю, тоже поднимаясь на ноги. — Я чувствовал себя плохо после того, что наговорил тебе раньше. Ну, про то, что ты из-за него пострадаешь. На самом деле, я не думал, что это случится. Не с тобой.
— Что это значит?
— Я имею в виду, что ты жёсткая, Кэт, — произнёс мужчина, глядя на меня искренним взглядом карих глаз. — Я никогда не думал, что ты можешь так переживать и страдать.
— Дрю, я не киборг. — Даже жестокие девочки иногда страдают.
— Я знаю. — Он потянулся и похлопал меня по плечу. — Поэтому я и здесь. Как друг. Чтобы убедиться, что ты не причинишь себе вреда из-за такого мешка с дерьмом, как он.
— Я это ценю, — искренно ответила я, — но сейчас ты можешь идти. У меня нет в планах резать себе вены или глотать таблетки до тех пор, пока из моего рта не пойдёт пена.
Дрю вздрогнул от моих грубых слов.
— Уверена?
Я кивнула, преисполненная напускной храбрости.
— Шериф, я не особенно умная личность, но точно знаю одно: ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него наложить на себя руки.
Кивнув, Дрю начал натягивать зимнее пальто.
— Если этот парень придёт сюда снова, позвони мне, и я арестую его задницу, — сказал он, уже направляясь к двери.
Мне захотелось смеяться от его слов.
— На каком основании?
Мужчина пожал плечами.
— Даже не знаю. Преследование? Повреждение деревьев автомобилем?
Я ощутила небольшую улыбку на своих губах.
— Спасибо, Дрю.
Следующий день я провела, убирая простыни с кровати и собирая одежду, пытаясь избавиться от всех следов Люка в своей жизни. Часть меня так сильно хотела прижаться носом к ткани и в последний раз ощутить его запах, но большая и злая часть меня этого не позволяла.
— К чёрту Люка, — сказала я вслух, когда забросила всё в стиральную машинку, а затем поняла, что, да, я вернулась к тому, с чего начинала.
— К чёрту любовь и к чёрту мужиков! — крикнула я в тот момент, когда в дверь кто-то постучал.
Я осторожно подкралась, надеясь на то, что у двери был он. Тогда я смогла бы наконец высказать ему все, что думала и что не успела сказать прошлой ночью.
Но когда я открыла дверь и обнаружила его у своего порога, то, стыдно сказать, мой гнев постепенно начал испаряться, потому что, нравится мне это или нет, я поверила его словам о любви. Просто мне следует помнить, что мужчина, который меня любит, оказался ужасно испорченным человеком, прибывшим на Аляску, чтобы причинить мне боль.
Губы Вэста немного приподнялись, когда он увидел меня.