- Для… - Ее глаза осматривают комнату и останавливаются на мне.
Что? Что я сделала?
- Для нашей единственной новенькой - же м’аппель профессор Коул>4.
Она делает глубокий реверанс, и класс смеется. Все оборачиваются в мою сторону.
- Здравствуйте, - пищу я.
Подозрения подтверждены. Из двадцати пяти человек — всего выпускного класса — я единственная новенькая. Это означает, что у моих одноклассников есть еще одно преимущество: они знают учителей. Школа такая маленькая, что каждый предмет преподается одним профессором во всех четырех классах.
Интересно, какого студента выбросили, чтобы освободить мне место? Вероятно, кого-то более крутого. Кого-нибудь с дредами, татуировками кинозвезд и связями в музыкальной индустрии.
- Я вижу, персонал снова проигнорировал мою просьбу, - говорит профессор Коул. – Всем встать. Вы знаете порядок.
Я не знаю, но выдвигаю стол, когда все остальные начинают делать то же самое. Мы ставим их в большой круг. Странно видеть всех моих одноклассников одновременно. Я пользуюсь возможностью разглядеть их. Не думаю, что я выделяюсь, но их джинсы, обувь и рюкзаки дороже моих. Они выглядят более чистыми, более сверкающими.
Ничего удивительного. Моя мама - учительница биологии в средней школе, так что у нас немного денег на лишние расходы. Папа платит за ипотеку и помогает со счетами, но этого не хватает, а мама слишком горда, чтобы просить больше. Она говорит, что он в любом случае отвертится от ее просьбы и пойдет купить себе новый эллиптический тренажер.
Может быть, в этом есть своя доля правды.
Остаток утра проходит как в тумане. Мне нравится профессор Коул, и мой учитель математики, профессор Бабино, тоже весьма мил. Он парижанин, и выгибает брови и брызжет слюной при разговоре. Честно говоря, не думаю, что это национальная черта. Думаю, это простая шепелявость. С акцентом нелегко говорить.
После математики у меня стоят основы французского. Профессор Гиллет тоже парижанка. Символично. В этой школе иностранный всегда преподают носители языка. Мои учителя испанского вечно закатывали глаза и восклицали «¡Ае, диос мио!»>5 всякий раз как я поднимала руку. Они были расстроены, когда я не могла разобраться в понятие, которое казалось для них очевидным.
Я прекратила поднимать руку.
Как и предсказано, в классе группа девятиклассников. И я. О, и один одиннадцатиклассник - тот парень, который утром ругался с консультантом. Он восторженно представляется как Дэйв, и я его прекрасно понимаю: он просто рад, что оказался здесь не единственным старшеклассником.
Возможно, в конце концов, Дэйв не такой уж плохой.