— Ты не беспомощна. Ты выходишь каждый вечер, часто одна. Уже нет тех стенаний как вначале. Не будь так строга к себе.
— Гм.
— Эй! — тут же одёргивает он. — Помнишь то, что говорила профессор Коул, когда она рассказывала о нехватке переводной литераторы в Америке? Она объяснила, что важно знакомиться с другими культурами, иными ситуациям. И именно это ты и делаешь. Ты выходишь на улицу и проверяешь брод. Ты должна гордиться собой. Наплюй на уроки французского, как сквозь дёрн прорываешься.
Я выдавливаю из себя улыбку на его англицизм. Говоря о переводе.
— Да, но профессор Коул говорила о книгах, а не действительности. Есть большая разница.
— Разве? А как же кинематограф? Неужели ты не считаешь кино отражением жизни? Или это говорил другой известный кинокритик?
— Молчи. Это другое.
Сент-Клер смеётся, зная, что поймал меня.
— Думаешь? Ты должна меньше волноваться о французском и больше... — Он замолкает, переключив внимание на что-то позади меня. На его лице растёт отвращение.
Я поворачиваюсь и вижу, что Дэйв стоит на коленях на полу кафетерия. Его голова склонена, он протягивает мне маленькую тарелочку.
— Позволь подарить тебе этот эклер в знак моих искреннейших извинений.
Моё лицо начинает гореть.
— Что ты делаешь?
Дэйв поднимает взгляд и усмехается.
— Прости за дополнительную домашку. Это я виноват.
Я теряю дар речи. Когда я не принимаю десерт, он поднимается и ставит передо мной с элегантным размахом. Весь кафетерий смотрит на нас. Дэйв выдвигает стул из-за стола позади нас и втискивается между мной и Сент-Клером.
Сент-Клер скептически произносит:
— Чувствуй себя как дома, Дэвид.
Дэйв, кажется, его не слышит. Он опускает палец в липкую шоколадную глазурь и слизывает. Он мыл руки?!
— Итак. Сегодня вечером. «Техасская резня бензопилой». Никогда не поверю, что ты не боишься фильмов ужасов, если не возьмёшь меня с собой.
О, мой Бог. Дэйв же НЕ спрашивает меня о свидании перед Сент-Клером. Сент-Клер ненавидит его; я помню, как он говорил о нем перед просмотром «Это случилось однажды ночью».
— М-м-м... прости. — Я судорожно придумываю оправдание. — Но я не иду. Больше. Планы изменились.
— Да ладно. Что такого могло произойти в вечер пятницы? — Он сжимает мою руку, и я в отчаянии гляжу на Сент-Клера.
— Проект по физике, — вмешивается он, впиваясь взглядом в руку Дэйва. — Задали в последнюю минуту. Загружены по макушку. Мы партнёры.
— У вас на домашку целые выходные. Расслабься, Олифант. Раскрепостись.
— Ты так говоришь, — замечает Сент-Клер, — словно у Анны нет дополнительной домашней работы в эти выходные. Благодаря тебе.