– Меня это не волнует, – отрезал я.
Рэйчел затеребила пояс своего плаща:
– Я была совсем юной, я не думала о своем будущем.
– Ты? – я вышел из себя. – Мне было семнадцать лет, мать твою! Я пожертвовал всем, что должен проходить обычный парень в таком возрасте! Ты отрывалась по полной, пока я растил свою дочь, которая никогда не видела материнской любви!
– Не прибедняйся, Митчелл, – фыркнула она. – Твой папочка был так богат, что мог бы и уберечь тебя от возни с младенцем.
– Ты ничего не знаешь о моем отце! – я не хотел говорить ей о том, что мой отец погиб в авиакатастрофе спустя год после рождения Элизабет. – Так что лучше закрой свой рот, Рэйчел!
Она опустила взгляд и шмыгнула носом:
– Я была в растерянности, понимаешь? В девятнадцать лет девушки не готовы полностью изменить свою жизнь...
– Что-то ты не растерялась, когда я предложил тебе денег, – выплюнул я.
Рэйчел резко отвернулась, как будто кто-то невидимый дал ей пощечину. На мой взгляд, она немного переигрывала.
– Я не понимала, что творю, – по ее щекам покатились слезы.
– Прекрати это, – я не собирался утешать эту женщину. Ни за что.
Она заколебалась, ее руки тряслись, и, наконец, Рэйчел произнесла:
– Дэйв, я больше не могу иметь детей.
Я на секунду оцепенел, но потом решил, что это меня не касается, и незачем даже задумываться об этом.
– Это не моя вина.
– Я знаю. Я говорила тебе, что предохраняюсь, но так вышло, что я забыла принять таблетку во время. Я была без мозгов, но Элизабет тоже не виновата в этом, у нее должна быть мать.
Я резко встал, задев Рэйчел краем своего пальто:
– Не впутывай ее сюда! Я не хочу, чтобы мой ребенок страдал! Ты не появлялась двадцать лет, всю ее жизнь! А сейчас свалилась как снег на голову и хочешь, чтобы она называла тебя мамой?!
Она закричала:
– Я просто хочу поддерживать с ней связь!
Я попятился:
– Этого не будет.
– Почему, Дэйв? – Рэйчел встала и взмахнула руками. – Почему я не могу быть с ней?
– Потому что так будет хуже для нее, – сказал я, глотая холодный ветер. – Хоть раз подумай не только о себе.
Она утерла нос и спросила:
– Я могу хотя бы попросить у нее прощения?
Я покачал головой, отходя все дальше от этой женщины:
– Незачем этого делать. Она на тебя не злится. Она тебя просто не знает.
– Хорошо, я поняла, – Рэйчел закивала головой, как китайский болванчик.
– Не появляйся больше в ее жизни, – мягко проговорил я. – Не делай ей больно.
Она кивнула и, небрежно вытирая слезы тыльной стороной ладони, поплелась в противоположную сторону. У меня заболела голова, и я не мог сейчас переварить то, что произошло за последние несколько часов. Я надеялся, что Рэйчел больше не появится ни в жизни Элизабет, ни в моей. Я сел на скамейку, кутаясь в пальто. Пронизывающий ветер продувал меня насквозь, но я не хотел никуда идти. Я попытался представить, как бы сложилась моя жизнь, позволив я Рэйчел сделать аборт. Сама мысль о том, что Элизабет могло и не быть на этом свете, убивала меня. Наверное, я бы проводил все время на вечеринках, с девушками, за компьютерными играми. У меня бы не было стремления сделать жизнь маленького человечка в своих руках самым счастливым. Скорее всего, я не поступил бы в университет, не продолжил дело отца, не вложил все силы в бизнес, не лицезрел свои портреты на холодильнике, не встретил Кристалл, наконец...