– Я просто взялся за дело этого мальчика, ясно? – Штерн ушел от прямого ответа.
Он пока не хотел рассказывать Борхерту о DVD: тогда сразу стало бы понятно, почему Штерну необходим защитник. Анди – единственный из его знакомых, кто был достаточно хладнокровен, чтобы без особых разъяснений копаться для него в грязи. Правда, Штерн боялся, что бывший клиент посчитает его сумасшедшим, если узнает, по какой именно причине он решил следовать по дорожкам, которые, по собственным признаниям, проложил в прошлой жизни Симон.
«А может, я действительно рехнулся?» – подумал он. Сошел с ума. С одной стороны, есть то двухминутное видео, а с другой – все законы природы отрицают предположение, что Феликс все еще жив. Но они также исключают вероятность того, что Симон может помнить убийства, которые случились задолго до его рождения.
– Хорошо, больше никаких вопросов, ваша честь. – Борхерт поднял руки, словно Штерн наставил на него пистолет. – Но, пожалуйста, не говори мне сейчас, что мы ищем здесь еще один труп.
– Именно. Я только что был у Симона в больнице, и он назвал мне этот адрес.
Моросящий дождик утих, и Штерн наконец мог смотреть вперед, не моргая беспрестанно из-за мелких капель, попадавших в глаза. До металлических ворот гаража под номером 6 оставалось самое большее метров пятьдесят. Это была часть блока неприглядных сараев на самом берегу Шпрее, на расстоянии броска камня до воды.
– Симон говорит, что двенадцать лет назад отрубил ему ноги, иначе он не помещался в холодильник.
Штерн не знал, что именно ожидал увидеть, когда они открыли дверь. Может, стаю крыс, грызущих человеческую руку на каменном полу, или вибрирующий рой плодовых и навозных мух, которые черным облаком трепетали над полуоткрытым холодильником. Его внутренний взор был готов к любому предвестнику смерти, и поэтому реальная картина так сильно удручила его.
При этом он должен был испытать скорее облегчение по поводу пустого гаража. Никакой мебели. Никаких электроприборов. Никаких книг. Свет от пыльной лампочки падал только на две небольшие коробки со старой посудой и потертый офисный стул. Штерн почувствовал, как внутри его открылся какой-то клапан, через который улетучилась надежда. Он мучительно осознал, с какой невероятной силой желал найти в гараже что-то неживое, бездыханное. Чем необъяснимее становились воспоминания Симона в настоящем, тем вероятнее казалась связь между Феликсом и десятилетним мальчиком с родимым пятном на плече.
Штерн не мог поверить, что действительно составил в подсознании такое иррациональное уравнение.