«Завтра учиться буду», - мысленно пообещала она себе, оказавшись на улице.
Сделав глубокий вдох чистого воздуха, Тоня поправила волосы и походкой от бедра прошествовала в сторону общежития. Целых три метра преодолела, а затем потеряла равновесие, поскользнувшись на собственном же яблоке и совершив бесславное падение на жесткий асфальт.
Минутное молчание, за которое девушка с широко распахнутыми от шока глазами старалась понять, что только что произошло, сменилось нервным смехом, а затем тихими охами.
- Черт, больно-то как, - поморщилась она, не зная за что из ушибленных мест хвататься. Пятая точка саднила, возмущаясь небрежным обращением. Локоть тоже болел. И болел сильно.
Закусив губу, Тоня обернулась по сторонам, в поисках свидетелей. На горизонте ничьих фигур видно не было. Волна облегчения от этой мысли накрыла девушку с головой. Она даже смогла подняться, теперь уже не так грациозно, но по-прежнему бодро хромая в нужную сторону.
- Тупое яблоко, - прокомментировала себе под нос, приближаясь к нужному зданию, которое обнаружилось сразу за институтом и внешне внушало оптимизм.
Аккуратный пятиэтажный дом с пластиковыми окнами и колоннами не уступал в красоте трем корпусам института. Соединяясь с двумя из них, образовывало букву П, по центру которой стоял первый корпус и спортивная площадка за ним. Свободное же пространство украшали пока еще по-осеннему желто-зеленые деревья и скамейки.
- Девушка, вы кто? - встретил Тоню подозрительный голос консьержки.
Елизавета Аркадьевна, или баба Лиза, как обращались к ней жильцы общежития, окинула рыжую внимательным взглядом, придя к выводу, что видит эту девочку впервые.
- Антонина, - искренне улыбнулась Тоня, стараясь отыскать в сумке студенческий и справку, гласящую о том, что Фрост Антонина Леонидовна с этой минуты является полноправным жильцом комнаты номер сорок пять.
Волшебная бумажка нашлась спустя две минуты активного поиска, за которые она умудрилась выгрузить практически все содержимое, коим являлись расческа, косметичка, зонтик, телефон, наушники с зарядкой, три ручки, сломанный карандаш, пластырь, совершенно пустая тетрадь и, что безмерно поразило повидавшую многое бабу Лизу, гаечный ключ.
- А он то тебе зачем? - кивнула женщина на ключ.
- Что? - Тоня удивленно посмотрела на ключ, сама не сообразив, что он у нее делал. - Эм, хороший вопрос, - чуть склонив голову, она решила не мучить себя, и снова посмотрела на консьержку. - А как к вам обращаться?
- Можешь баб Лизой звать, - прониклась симпатией Елизавета Аркадьевна, - пойдем, комнату тебе покажу.