Noir (Килина, Панченко) - страница 2


Мне достаточно было


услышать всего одно слово.



Но она не открыла,


и в сердце моем метель


закружила,


и сжала ладонями горло.



''Где та девушка, из номера двадцать три?'' -


я спросил управляющего,


выбежав спешно.



Он смотрел на меня, и сердце застыло внутри.


Он смотрел на меня,


как будто бы,


я - сумасшедший.



''Этот номер закрыт уже восемь лет.


Был прискорбный случай, ужасное самоубийство.


Молодая девушка, (я помню лишь силуэт),


была найдена мертвой, повешенной. И в записке


что она написала на рваном тетрадном листе,


а потом положила под старую статую Будды,


было только две фразы: ''Простите меня, вы, все'',


и еще: ''я тебя никогда не забуду''.



С каждым словом его,


мое сердце падало вниз.



Я подумал, что может, и правда, спятил.



Я ушел, ощущая тяжесть ее руки.


Ощущая тепло ее нежных объятий.



Я вернулся в Гонконг, в свой одинокий дом.


Ожидая мучительно долгое лето,


коротая бессонные ночи, иду на балкон,


покурить,


считая часы до рассвета.



И когда в лучах солнца танцует пыль,


моя Минчжу тихонько подходит ко мне, босая.


Я целую ее, как будто уже привык.


И как будто бы, она все еще здесь.


Живая.

Джио Россо (Виктор Тищенко)

Звон шпаг эхом отражался от каменных стен замка. Раз, два, три; удары сыпались один за другим. Фехтовальщики, чьи лица были закрыты масками из тонкой металлической сетки, двигались быстро, ловко, изящно – глаз не отвести.

Я ходила вокруг них, то и делосклоняя голову набок, чуть хмурясь. Их лица сейчас не были видны, но я знала, что один из них светловолосый мужчина с голубыми глазами – граф из Жюблен, Comtй du Maine. Высокий и стройный, с длинными ногами, обтянутыми белым трико. Он грациозно управлял шпагой, красиво изгибая тело в выпадах, и я не видела, чувствовала его улыбку – чуть порочную, но слишком обаятельную, чтобы обратить на эту порочность внимание.

Второй – его полная противоположность. «Темный рыцарь» с черными, как смоль волосами, заплетенными в длинную, почти до пояса, косу. На лице у него был глубокий шрам от ранения мечом, а может и шпагой, точно не знаю. Он казался больше, крепче графа, но также быстр и изящен.

Их бой прекратился, и в просторном холле ненадолго повисла тишина…

***

- Спасибо за игру, сударь, - произнес, чуть поклонившись, граф.

Я ответил сдержанным кивком, и снял маску с лица. Оглядев замок, еще раз отметил богатое убранство – широкую каменную лестницу, темно-синий бархат на креслах и портреты в позолоченных рамах на стенах – фамильные традиции семьи дю Мэн.

Один из них, то и дело, привлекал мое внимание – на нем была изображена черноволосая девушка с голубыми, кристальными, как топазы, глазами. На щеках ее играл румянец, который художник весьма умело передал с помощью кистей и краски.