- Я отдам распоряжение приготовить вам комнату, - снова заговорил граф, - Переждете непогоду в удобствах. Для меня – честь принимать такого гостя, - открытая улыбка заиграла на его губах, я в очередной раз кивнул.
- Скажите, а кто изображен на этом портрете? – не сдержав своего любопытства, спросил, указав рукой на картину.
- Это моя покойная жена, Нуар дю Мэн.
- Нуар? – изумился я, не в силах оторвать глаз от лица девушки.
- Да, это ее имя. Было, - торопливо поправился граф, - Умерла в родах, так и не подарив мне долгожданного наследника.
- Я не знал, что вы были женаты.
- Наш брак был недолгим, но очень счастливым, - вздохнул он, повесив свою шпагу на крючок над камином.
- Примите мои соболезнования.
- Благодарю.
***
Лживый, прогнивший, мерзкий, отвратительный…
«Умерла в родах, так и не подарив мне долгожданного наследника».
Я сжала губы в тонкую линию и покачала головой. Обернулась на беседующих мужчин, и проплыла мимо. Двигаясь мимо зеркал, я вновь попыталась увидеть свое отражение – но тщетно.
«Наш брак был не долгим, но очень счастливым». Наглая ложь. Впрочем, Жюблену не привыкать обманывать, смотря людям прямо в глаза.
Остановившись, я посмотрела на нарисованное лицо Нуар дю Мэн.
Говорят, что после смерти изображенного, портреты тускнеют, теряют краски и живость.
Я разглядывала лицо, тронутое легким румянцем, с родинкой над левой бровью – при жизни та была над правой, но ведь портрет – это тоже, своего рода, отражение; и не видела никаких признаков увядания полотна. Волосы густыми волнами спадали на одно плечо, открывая изгиб белой шеи, тонкость и белизну которой подчеркивала ткань бордового платья – благородного, винного оттенка. Большие голубые глаза в обрамлении темных ресниц – гордость и редкость для итальянок. На самом деле девушку на портрете звали Нерезза – в переводе «тьма», но граф дю Мэн переиначил ее имя на французский лад.
Мимо меня по лестнице прошел гость – темноволосый, со шрамом на лице; и горничная, что семенила за ним. Наверное, его определят в одной из спален в восточном крыле замка – там, по ночам, не так сильно завывает ветер и из окон утромможно видеть, как туман стелется над поверхностью озерной воды. Рыцарь коротко обернулся и бросил взгляд на лицо, изображенное на холсте, а затем прошел сквозь меня и быстро поднялся по ступенькам.
Мой силуэт размылся в воздухе невидимой дымкой.
Никак к этому не привыкну…
Уже несколько лет я брожу по замку – незаметная и почти неслышимая. Встречаю случайных гостей тенью графа, наблюдаю за ними в темноте ночи – что мне еще остается? Разглядываю картины семьи дю Мэн часами, а может и днями – с