Я поднимаю взгляд на многоэтажку.
— Где она, их мама?
Нейт и Джонсон обмениваются взглядами. Я затронула больную тему. Джонсон делает глубокий вдох и выдох.
—Передозировка. Наверное, это и к лучшему.
Нейт протягивает руку через меня и похлопывает его по плечу.
— Мне было жаль услышать об этом, Джей.
Джонсон встает, бросает полотенце обратно на скамью.
— Ничего не поделаешь. Еще увидимся?
Нейт поднимается, и они проводят ритуал странного рукопожатия, который выглядит явно слишком сумасшедшим, чтобы его репетировали.
— Будь собой, ладно?
Джонсон улыбается, его зубы настолько же белые, как и облака над нами.
— Всегда, приятель. Всегда.
— Хороший парень?
Нейт сушит полотенцем свои волосы.
— Джонсон? Да, он честный, ты знаешь — таких парней, как он, не сыскать во всем Мэннинге.
Я бы не хотела рассказывать ему о Лукреции, но ясно, что он видел нас вместе.
— Ты жил здесь?
— Да.
— Как это было?
— Поначалу трудно, но теперь я благодарен за это, знаешь? Вот, это было образование.
— Все эти ребята достойные игроки.
— Большинство из них не будет дальше заниматься этим, когда им стукнет тридцатник. Половина станет гангстерами, а остальные подсядут на наркотики. Как я уже сказал, это не Мэннинг.
— Но ты скучаешь по этому месту, ведь так?
— Да, но мне повезло, что я попал в Мэннинг. Не хочу все испортить.
— Не испортишь, я знаю. Я буду с тобой.
— Думаешь?
Я беру его за руку.
— Я знаю.
— У тебя есть счастливый билетик, да?
— У меня есть мозги.
— Думаешь, у меня нет?
Я сжала его бицепс:
— Похоже, что все в твоих руках, — перемещаю другую руку в промежность, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами не наблюдают. — Или здесь.
Он целует меня, притягивает мое лицо к себе и проталкивает свой язык между моих губ, такой солоноватый и влажный. Я отвечаю на его поцелуй, соски под моей блузкой уже набухают, и у меня внутри все сжимается при мысли о том, как он снова завладеет мной.
Он отстраняется, его дыхание участилось, глаза кажутся немного ярче.
— Ты когда-нибудь ела пончики «хашпаппи»?
Мы едем в полной темноте, я удивлена тому, как вдруг изменилось мое отношение к этому месту. Люди относятся к Нейту, как будто он блудный сын. Они улыбаются, и это не может меня не радовать, я рада знать, что он оставил здесь свой след, пусть и небольшой.
Игра и откровения, которые последовали, - это все заставляет мое тело гореть и изнывать от желания. Я уже влажная. Все, что я действительно хочу сделать, это найти хороший, тихий маленький уголок и сорвать с него одежду.
«Подумать только, неужели я ступила на тропу блудницы?»