«Парни».
Следующие полчаса я спокойно наблюдаю за игрой. Эта игра не может уж сильно отличаться от тех, что проходят на баскетбольной площадке колледжа. Я почти выкрикиваю «нарушение!», когда Нейт оказывается на земле после сильного удара плечом, но он просто поднимается на ноги. Это уличная игра. Здесь нет никаких правил.
Это насилие в чистом виде. Парень из команды соперников бегает с раной над глазом, но, несмотря на это, все выглядит так, будто Нейт веселится от души.
Во всех отношениях, это матч Джонсона, по передачам и очкам. Нейт возможно и владеет в совершенстве тактикой атаки, но Джонсон словно крепость расположился в штрафной зоне. Он отбивает один из профессиональных бросков Нейта над моей головой, на что зрители бурно реагируют.
Нейт опускается, качая головой.
Нейт выхватывает мяч из его рук и изящно закидывает его в корзину.
— Еще придет тот день, когда я надеру тебе зад.
Трёхочковый бросок соперников, кажется, приводит к развязке, Нейт и Джонсон возвращаются к скамейке, ведя разговор. Один из парней рядом со мной бросает Нейту полотенце. Я не могу спокойно наблюдать за тем, как он вытирается, видеть, как пот блестит на его мускулистом теле. Джонсон занимает место рядом и толкает меня плечом.
— Что случилось, малышка? Ты выглядишь так, словно увидела призрака. Что, думала, вы приехали ради уличных разборок? — он смеется. — Здесь не гангстеры, детка. Я не стану показывать тебе своего «монстра», как минимум, пока мне за это не заплатят.
Нейт сидит с другой стороны, пытаясь через меня ответить Джонсону.
— Она на тебя не клюнет. Впрочем, исходя из того, что я слышал, еще никто не клюнул.
Джонсон переключает свое внимание на меня.
— Он забавный, да?
— Ты давно здесь живешь? — спрашиваю я.
Джонсон вытирает полотенцем свою голову.
— Всю жизнь.
— Ты хорошо играешь. Мог бы играть в лиге.
Джонсон смеется, глядя на небо, как будто его мечты затаились там в облаках.
— Я? Не-а. У меня нет покровителя, как у твоего парня. Нет, вся моя жизнь здесь, с моими друзьями, моей семьей.
— Ты мог бы стать богатым. — даже сейчас, когда я говорю это вслух, я понимаю, как глупо это звучит, как снисходительно.
Он изящно отвечает на это.
— Еще не все можно купить за деньги, малышка. У меня есть мои друзья, мои мальчики ... Что еще нужно?
— Мальчики?
Он достает потертый бумажник и показывает фотографию, два ясельного возраста ребенка в кадре.
— Два и четыре.
— Они милые.
— Такие же, как их мама, — отмечает Нейт.
— Да, твоя мама, белый приятель.