– Приятная дама. И очень искренняя.
Аркадий Яковлевич попытался осторожно выяснить, что именно в его монографии привлекло внимание Степана, однако безуспешно.
– Вы же понимаете, большая часть этих произведений искусства – национальное достояние. Я являюсь членом общества спасения культурного наследия нашей страны. К сожалению, такие джентльмены удачи – наша вечная головная боль.
В итоге Степан понял, что ничего не добьется, и резко пропал. Аркадий Яковлевич несколько раз пытался дозвониться до него, но трубку никто не брал.
– Если хотите узнать мое мнение, – тут он снова снял очки и придирчиво осмотрел их на предмет мельчайших пылинок, – то это дело рук конкурентов. Мои статьи на основе монографии печатались в «Архивном деле» и «Истории». Если этот пронырливый молодой человек сумел что-то углядеть, то и другие могли.
– И никаких зацепок?
– Никаких, – развел он руками. – Ну, разве что вы мне что-нибудь подскажете, таинственная незнакомка.
– Мммм… А как вы думаете: Степан был один?
– Ну уж нет, – он ухмыльнулся в усы, – такие дела очень редко делаются в одиночку. Особенно любителями.
– А фамилии подельников он называл?
Аркадий Яковлевич одобрительно кивнул:
– Ага, вот и следователь Сычев вчера интересовался. Разочарую вас, как и его. Пару раз при мне Степан упоминал неких Сашу и Славика, но никаких адресов, фамилий и явок.
Я совершенно не чувствовала себя разочарованной. Напротив, мне вдруг стало жарко. Владельца злополучного сотового звали Славиком – я была в этом абсолютно уверена.
– О! – профессор оживился. – Вы определенно что-то знаете!
– Вы всех насквозь видите или это у меня «бегущая строка» на лбу? – не выдержала я.
– Не всех, но я достаточно проницателен. – Аркадий Яковлевич выглядел польщенным. – Так вы не поделитесь со мной своими сведениями?
Я задумалась. Мысль заиметь в соратники проницательного профессора была соблазнительна. Он такой умный…
Вот именно – слишком умный. Я буду стоять и хлопать ушами, подавать восхищенные реплики, пока он изящно и со вкусом раскроет это дело. Роль Деллы Стрит при Перри Мейсоне (или, если угодно, роль Ватсона при Шерлоке) никогда не казалась мне заманчивой. Да, пора уже было признаться хотя бы самой себе – мне нравилось заниматься расследованием. Кажется, никогда я не жила так насыщенно, полнокровно и интересно, как последние два дня.
– Нет, не могу, – с тайным сожалением ответила я. – Пока не могу. Я потом вам все расскажу, обещаю.
Профессор покивал с таким же сожалением. Наверное, ему тоже было скучно заниматься лекциями и научной работой.