– Мне страшно! – захныкала я, всё теснее прижимаясь к его груди. – Спаси меня!
Вуаля! Что и требовалось доказать!
Мужик, совершенно опьянённый собственной значимостью, потеряв бдительность, отозвался:
– Не плачь, милая! Я с тобой! Я никому не позволю тебя обидеть!
Подняв к нему залитое слезами лицо (Как назло слёзы никак не хотели выжиматься, пришлось вспомнить все свои прошлые обиды), я прошептала:
– Правда? Обещаешь?
Ну, конечно же он обещал! А затем, он, повинуясь импульсу, прильнул в поцелуе к моим губам.
* * * * *
Девлин превратил номер в отеле в своеобразный штаб. Сюда поступали звонки от всех тех, кому было поручены поиски его пропавшей невесты. Сотни агентов, полиция и армия, были привлечены к поискам. Просматривались видео и документы, проверялись контакты между покойными Эстебанами и другими "бизнесменами".
Проводя бессонные ночи, Девлин Уэйн никому не давал расслабиться, требуя отчётов двадцать четыре часа в сутки.
От постоянного напряжения и недоедания, он сильно похудел и осунулся. Лишь лихорадочно блестящие зелёные глаза, выдавали его внутреннюю энергию.
Деньги тратились направо и налево. Все понимали, как важен был для него результат, и все пытались ему угодить.
Девлин чувствовал, что подбирается всё ближе. Он молил Господа, чтобы не опоздать!
Глава 18
Ласковое зимнее солнышко щедро посылало свои лучи на землю. И парочка из них, забравшись в окна, и скользя по лицу, пробудили меня ото сна.
Ещё не до конца проснувшись, я сладко потягиваясь улыбнулась своим мыслям. Всё, что я задумала, стало приносить свои плоды, и это не могло не радовать.
То, что произошло ночью, окончательно убедило в том, что я на верном пути. Страсть, которую выказал Риго, показала насколько глубоки его чувства ко мне.
Разумеется, дальше поцелуя дело не пошло. Не могло пойти! Для меня всегда существовал лишь один мужчина – моё "чудовище" Девлин! И, ему одному, несмотря ни на что, я останусь верна!
– Не надо, Риго, прошу… – прошептала я тогда, и упёршись кулачками в его грудь, разорвала поцелуй и оттолкнула его от себя.
Он не сразу понял меня, страсть затуманила его мозг. Нужно было очень постараться, чтобы не обидеть его. Я решила идти ва-банк:
– Риго, милый мой, хороший, – проговорила я, гладя его по щеке, как обычно успокаивала Брента, когда его что-то беспокоило. – Я, сейчас, слишком потрясена теми чувствами, что ты рождаешь во мне. Это и пугает меня, и не может не радовать. Вот только…
Я выдержала театральную паузу, и, когда, наконец, услышала от него вопрос "почему?", глубоко вздохнув, трагическим голосом произнесла: