– Пойдем. – Он потянулся за моей рукой, но я одернула ее обратно.
– Куда?
– Увидишь.
– Почему ты не можешь сказать мне?
Он достал из кармана пульт для управления сигнализацией, и открытый кабриолет просигналил со стоянки для автомашин у Кливлендской башни.
Теперь я понимала, да. Неудивительно, что он вел себя как хозяин мира, как и те студенты, о которых предупреждала меня Доннелли, которые никогда не подавали никому еды. Возможно накануне он обедал в Проктер Холле, возможно даже я, не подозревая этого, убирала за ним разнос. А теперь я должна все бросить и исчезнуть на день просто потому, что так сказал парень с крутой машиной.
– Прости, но я должна уйти.
– Так быстро?
– Я не могу пропускать занятия. Я уже тебе сказала.
– Не можешь или не хочешь?
– И то, и другое.
– Понятно. – Ни грамма нерешительности. – Это милые игры, но я в них не играю. Не надо ломать со мной комедию. Мы оба знаем, что занятия подождут.
– А ты не подождешь?
– Я не хочу ждать. Я не прекращал думать о тебе все утро.
Все утро? Я не прекращала думать о тебе всю неделю!
– Ты вообще здесь учишься? – Я так предполагала, но большинство моих предположений о нем оказывались ошибочными.
– А что если нет?
– Тогда я понимаю, почему это для тебя не важно.
– Забудь про причину. Пойдем со мной. – Он снова посмотрел на мои губы, не скрывая этого, как и прежде. – Если придется, я дождусь выходных. Но я предпочел бы продолжить наше общение сейчас. Не обязательно весь день, я могу вернуть тебя раньше.
Его голос смягчился. Или возможно его слова о том, что он предпочел бы продолжить наше общение сейчас, заставили меня передумать. Они звучали как обещание. Обещание, о котором я мечтала с тех пор, как увидела его в Александр Холле.
Он взял меня за руку и направился к машине. Это оказался Порше, черный и блестящий.
– Я не знала, что мой плен будет таким… высококлассным.
Он пожал плечами.
– Это просто колеса.
В Болгарии лишь немногие избранные ездят по улицам столицы на дорогих машинах. У моих родителей были такие друзья, и даже у моих друзей выпадала возможность одолжить у своих отцов такую машину, чтобы куда-то съездить. Большинство из этих друзей любило играть на том, что поражало других, «обычных» людей, в частности дорогущие машины были для них просто «колесами». Но в отличие от тех, кто водил такие машины в моем окружении, он действительно имел в виду то, что говорил.
– Куда мы едем?
– Завтракать. – Он открыл для меня дверцу. – Это слишком далеко для того, чтобы идти. Уж поверь мне.
Поверить ему? На каком основании? Но я проигнорировала свой страх и села в машину. Только накануне вечером я провела несколько часов за фортепиано, мечтая об этом моменте, и теперь была близка к тому, чтобы испортить его. Что случится, если я пропущу несколько занятий? Он, вероятно, поступает так же. Или он пропускает работу, что в любом случае гораздо важнее.