Щелкнули автоматические замки. Я попыталась думать о чем-то еще, вести себя так, будто бы я не уезжала с парнем, которого едва знала. Ох уж эта Рита и все ее разговоры о преследовании! Это же Принстон, и все знают, что здесь безопаснее, чем в полицейском участке. Кроме того, если я хотела защищенности и безопасности то, что я делала в чужой стране совершенно одна?
Мы проехали несколько улиц, на которых старые извилистые деревья создавали туннель над нашими головами. Он ехал так же легко, как и ходил, каждое его движение было рассчитано для того, чтобы достичь того эффекта, к которому он стремился. Я посмотрела на его руки на руле – ногти были обкусаны, являя собой поразительный изъян в противовес его прекрасной внешности – и я поняла, что у него тоже, вероятно, бывали плохие дни. Стресс. Напряжение. Вещи, которые его беспокоили или стояли на его пути.
Не успела я заметить, как дома сменились лесами. Зеленые пятна сопровождали нас по обе стороны дороги.
– Куда ты меня везешь?
Он улыбнулся – медленно, наслаждаясь произведенным эффектом. На пару мгновений, пока мое сердце панически билось в моей груди, я подумала о том, что же могло произойти дальше. О вещах, которые этот парень мог сделать со мной. О вещах, которые я видела лишь в кино.
Он нажал на тормоза и завернул на лужайку. Я посмотрела в боковое зеркало – дорога была абсолютно пуста.
Был ли шанс, что боль будет меньше, если она причинена кем-то столь красивым?
Ключ повернулся, заглушив двигатель.
Потом совершенно все стихло.
ТРАВА МЕЧТАТЕЛЬНО КАЧАЛАСЬ на утреннем ветру. Высокая. Густая. Когда он вел меня через нее, она почти достигала моей талии.
Я все еще была смущена, после того, что произошло в машине. Он держал дверцу открытой, пребывая в недоумении, почему я отказывалась выходить.
– Нет? – Он посмотрел на деревья позади него, потом снова на меня. – Что ты думаешь, я сделаю с тобой?
Будто мои предположения имели значение. Мы были наедине, непонятно где.
– Если ты и правда считаешь меня серийный убийцей, то снаружи ты будешь в большей безопасности, чем в машине.
Я не находила в этом ничего смешного.
– Зачем ты привез меня сюда?
Он подошел к багажнику машины, открыл его и вернулся с пледом и корзинкой для пикника.
– Завтрак. Теперь ты мне веришь?
Я выскользнула из машины.
– Прости. У меня слишком живое воображение.
– Живое – это хорошо, но не отталкивай меня так. – Он закрыл дверцу и с той же самоуверенной улыбкой преградил мне путь, вынудив меня прислониться к машине. – Я не готовлю для женщины, чтобы затащить ее в лес и там пытать ее. Во всяком случае, не против ее воли. Мне нужно, чтобы ты расслабилась для меня. Просто расслабься. Ты можешь это сделать? – Его голос возымел надо мной совершенно другой эффект. – Я не собираюсь ничего делать с тобой, если ты этого не хочешь.