— Я работаю в газете.
Его губы складываются в сардоническую ухмылку.
— Мина очередная статья для тебя? Ты репортер, собирающий сплетни?
Низкий рык слышится в его голосе, наполненном полным презрением, когда он говорит «репортер, собирающий сплетни», от этого мои внутренности связываются узлом. С таким же успехом он мог назвать меня «дерьмовым репортером». Я стою на своем и отрицательно качаю головой.
— Я занимаюсь расследованием. Я решаю загадки со словами. Некоторые вещи просто не сходятся. Я хочу услышать ее версию этой истории.
— Нет ее версии. Она ушла. Конец истории.
Его тон звучит сурово и в нем слышатся еле заметные защитные нотки. Как не оправданно для меня, но некая часть внутри, испытывает легкую зависть. Насколько хорошо он знает Мину? Я задираю свой подбородок вверх, встречаясь с его тяжелым взглядом.
— Если ничего нет, тогда почему ее все время так охраняют? Почему она не тусуется здесь, на вечеринке со всеми? Почему она наверху?
— Эта вечеринка была для нее… — начинает он, затем обрывает себя, сжимая челюсти.
Его слова прозвучали настолько лично, словно он искренне заботится о Мине. Я касаюсь его руки, заглядывая ему в глаза.
— Послушай, все, что я хочу сделать — это рассказать правду. Я не собираюсь порочить доброе имя Мины. Мне кажется, что здесь что-то происходит, потому что ходят слухи.
— Какие слухи? — прищурившись, спрашивает он.
— Что она как-то замешана.
Его лицо становится безучастным.
— Она не была.
— Тогда позволь мне рассказать правду. Дай мне с ней поговорить. Эта история много значит для меня по личным причинам, но если она откажется что-либо мне рассказывать, я не буду настаивать.
Он смотрит в потолок, словно обдумывая. Наконец, Блэк перемещает свой взгляд обратно на меня.
— Я дам тебе пять минут. — Он начинает ослаблять веревку на запястье.
Я начинаю улыбаться в ответ, выражая благодарность, как вдруг он останавливается.
— Потом ты расскажешь мне, откуда знаешь меня.
Я чувствую, как мои глаза удивленно расширяются. Сохраняя спокойный тон, я опускаю взгляд на наши руки.
— Я не знаю тебя.
Как только моя рука выскальзывает из ослабевшей петли, он стискивает мое запястье и скользит пальцем по нежной коже, на которой остался след от веревки.
— Да, ты знаешь. В первый же раз как наши глаза встретились, я прочитал в твоем взгляде узнавание.
Я поднимаю глаза на него и действительно пялюсь, надеясь сбить его с толку.
— Просто твои глаза привлекают внимание, вот и все.
Его взгляд темнеет.
— Хорошая попытка. Но я могу увидеть разницу между удивлением и узнаванием. Ты откуда-то знаешь меня.