Холодные серебряные морды одновременно ткнулись в щеки.
— Вы можете немногое, я знаю. Прошу об одном: сделайте, что в ваших силах.
И открыл сознание. Многие, многие поколения волков оставили свой след в замке. Замок помнил их всех, хранил их память и память о них.
Замок ответил.
Двери за Мидиром захлопнулись сами собой. Позади него все быстрее завертелась, раскручиваясь, ось Благих земель…
— Ну что? Что ты молчишь? — торопливо спросил Мэллин вернувшегося Мидира.
Джаред смотрел напряженно, Алан был слишком уверен в своем короле.
Мидир улыбнулся.
— Нам подарили девять лет мира.
Глава 22. Вереск и признание в любви
Гулко шагали уходящие к лесу и Черному замку механесы двух сторон. Поле уродовали воронки от магии и следы от ударов. Горизонт морщился дымом, чернел облаками, а все же через гарь, копоть и тучи пробивался перламутр и зелень заката Светлых земель.
— Идите к ней, — прозвучал голос Джареда. — Галаты отошли, а волки полны сил, уверены в победе и в своем короле.
Хорошо, что уверены. Мидир тоже был уверен. Просто…
Все было странным. Вот уже две недели продолжалась эта война, которую быстро начали звать «Призрачной». Возможно, потому что ни галаты, ни волки не воевали в открытую. Мидир принял негласные правила игры: воюют механесы. Правда, первое время на стены лезли тролли и виверны. Рвались так, словно за воротами Черного замка находились их дети.
Потом черным, разъедающим саму душу ядом полез темный огонь. Черный замок застонал, жалуясь своему королю, и Мидир выпустил черную магию. Магию запретную, личную, которая могла уничтожить все. Уничтожение на уничтожение. Волки отступили, девятая стена опала, словно морская пена, но разрушение дальше не пошло. Алан, Хранитель и три городских мага держали защиту.
Виверны и тролли окаменели. Глаза убитых благих созданий были мутны, словно все еще полны магии.
Магией пахло отовсюду. Вот только у волков стало ее мало, словно кто-то слил запруду, оставив лишь слабый ручеек.
«Что такое девять лет для ши? — думалось Мидиру, пока он шел по восьмой, самой прочной стене Черного замка, а потом, переодеваясь, торопливо сдергивал доспехи. — Мгновение, поделенное на двоих. Радость узнавания, нежность чувств, зарождение традиций. Проводы ласточек по осени, любование нежным цветом вишни, что облетит к вечеру весеннего дня… Озаренный ясным светом день и полная темной страсти ночь».
А еще работа, работа и работа. Мир так мир, но копить силы и создавать механесов Мидиру не запретит никто!
…Девять лет мира, девять дней войны — вышел и этот срок.
***