Она поспешила вперед, они — следом, и совсем скоро все трое добрались до ветхой, пока еще не до конца развалившейся хижины из дерева и глины. Кейт бросила взгляд на Тора в надежде увидеть его реакцию и понять, как действовать дальше, но он погрузился в раздумья и явно ни с кем не желал делиться своими мыслями. Ей вдруг показалось, что он изменился. За недолгое время их знакомства он постоянно с чем-то боролся, напряженно и яростно, а сейчас это прошло, пусть и не навсегда. Он посторонился, пропуская ее в хижину Цуливаенсис, недолго постоял за порогом, осмотрел окрестности и, нескладно пригнувшись, вошел.
В хижине было очень тесно. Несколько досок и охапка соломы заменяли кровать, над очагом висел котелок с каким-то варевом, в углу вместо стула притулился ящик.
— А вот и нож, которым я хотела воспользоваться, видишь? — засуетилась Цуливаенсис. — Как раз точила его. Если правильно работать камнем, можно хорошенько наточить. Тут чудесное место, смотри. В стену, вот в эту трещину, я вставлю рукоятку — она здесь замечательно держится, крепко. А сама налечу со всего маху на острие. Раз — и готово! Видишь? Я вот что думаю: может, приладить чуть пониже? А, голубушка? Вы ведь понимаете в таких вещах?
Стараясь говорить как можно спокойнее, Кейт объяснила, что не понимает.
— Цуливаенсис, — обратился к старушке Тор, — мы здесь не останемся, но… Цули, положи, пожалуйста, нож.
Во взгляде Цуливаенсис читалось веселье, а над левым запястьем зависло широченное тяжелое лезвие.
— Не обращайте внимания, мои дорогие, — щебетала она. — Со мной все в порядке. Я умру, как только буду к этому готова. С радостью. Наступили такие времена, что лучше не жить. Нет-нет. А вы ступайте и будьте счастливы. Я не потревожу ваше счастье своими криками. Вы не услышите ни звука.
Она вызывающе смотрела на них и дрожала мелкой дрожью.
Осторожно, почти мягко Тор забрал нож из ее трясущейся руки. Представление закончилось. Старушка тотчас сникла и без сил опустилась на ящик. Тор присел перед ней на корточки, медленно притянул к себе и обнял. Постепенно она ожила, оттолкнула его, попросила не валять дурака и принялась суетливо поправлять безнадежно рваное и грязное платье.
Придя наконец в себя, старушка с любопытством оглядела Кейт с ног до головы.
— Вы смертная, голубушка? — спросила она.
— Ну… да, — призналась Кейт.
— Это заметно по вашей мудреной одежде. Теперь вы знаете, как выглядит мир, если посмотреть на него с изнанки, да, голубушка? Что вы об этом думаете?
Кейт пока не знала, что думать. Тор уселся на полу у стены, откинул назад голову и прикрыл глаза, будто к чему-то готовился.