— Я ошибаюсь?
— Фатально. В самих изменениях генотипа нет ничего самого по себе ужасного. Изменения не опасны, опасно другое. Раньше и другие Гильдии пытались нанимать модификантов пилотами. И были ими довольны. До поры. А потом все чаще стало случаться так, что эти преданные исполнительные, аккуратные пилоты словно сходили с ума. На их счету не один вырезанный на борту корабля экипаж. Да и Стратеги с теми из них, кто попал в плен, уже хорошо познакомились. Три инцидента, наделавших шума. Ходит вот так себе пленник, опасности не представляет. А потом словно что-то перемыкает в его голове, и он начинает убивать — быстро, четко, умело. И остановить его можно только убив. Понимаешь? С тех самых пор Стратеги перестраховываются.
— И нет исключений из правил?
— Почти. Было одно, но модификант все равно умер, хотя никто не понял, как Элейдж его остановил.
Я посмотрел на торговца, слегка усмехнулся, вспомнив нашу с Шефом беседу. Интересно, кто-нибудь кроме того модификанта и меня испытывал на собственной шкуре, что может одним взглядом сделать этот кудесник — Элейдж?
Вновь холодом пробрало по спине, и виной тому была отнюдь не мокрая, прилепившаяся к позвоночнику, туника. На миг, словно в ярчайшем свечении вспышки молнии высветилось — я сам не знаю, во что готов ринуться. И что оно может обернуться гораздо худшим, чем работа на Арвида Эль-Эмрана.
Я молчал, торговец молчал тоже. Словно ждал. Иногда тихонько вздыхал. Когда ливень стал чуть ослабевать, он не глядя на меня, повторил свое предложение:
— Десять процентов с прибыли, Рокше. Нормальная цена. Гильдии столько платят хорошим советникам. А еще я обещаю, что помогу распутать темную историю с твоим прошлым. Да и для Совета Гильдий найду весомый аргумент, отчего к тебе не могут применяться законы, действенные для обычного гражданина. Буду рад, если ты передумаешь, и решишь ко мне присоединиться. С ответом не тороплю. Отлет через неделю.
Поднявшись на ноги, торговец ушел, оставив меня в одиночестве раздумывать над новым ребусом — а стоит ли мне связываться со Стратегами.
Каждый шаг — через силу, любое движение отдается ноющей болью в боку. Больше всего хочется лечь и лежать; закрыть глаза, погрузиться в объятия медикаментозного сна, и переждать собственную беспомощность, дождавшись возвращения сил в состоянии полудремы-полунебытия. Да только времени на это нет.
Я и без этого задержала Арвида Эль-Эмрана на Ирдале. У торговца множество дел, но вопреки собственным словам, он терпеливо ожидал момента, когда медики позволили мне покинуть госпиталь. Три недели его корабль стоял на приколе.