Впрочем, подойдя поближе, Тесса увидела, что у старика любопытные представления о растопке бани. Во дворе были собраны не палки и поленья, а кости, звериные и человеческие, лежащие одной кучей. Некоторые казались очень старыми, другие, лежащие сверху, были совсем крепкими.
— А дедок-то извращенец, — Тесса скрестила руки на груди. — Я многое могу понять, знаю, что в бане дрова из разной древесины имеют разный эффект… Но косточки? Явный перебор.
— Ох, не по-людски это, — покачала головой Настынька.
И тем не менее она начала вытаскивать кости из общей кучи и носить их в топку. Несколько секунд Тесса просто наблюдала за ней с нескрываемым удивлением, пока не решилась вмешаться:
— Настасья, а что, собственно, ты делаешь?
— Выполняю наказ хозяина нашего радушного.
— А тебя не смущает, что здесь и человеческие кости есть?
— Да, неправильно это. Только… ежели мужик так приказал, знамо дело — слушаться надо! Зачем девке возражать?
— Логично. Зачем вообще девке думать? — вздохнула Тесса. — Главное мужика слушаться, в перерывах между родами убирать хату и готовить… Это хорошо, что у тебя такой четкий курс в жизни, но мне придется тебя разочаровать: ты занимаешься ерундой. Независимо от приказов старикашки.
— Отчего же?
— Да оттого же, село, что из костей ты костер не разожжешь и баню не растопишь. Так что доставай этот хлам из топки, нам нужно дерево.
— Мудры слова твои, сестрица, вот только…чем же мы дрова нарубим? Нету у нас топора!
— Это предоставь мне, займись своим делом.
Когда озадаченная Настынька отошла, Тесса достала из сумки синюю бутылку. Оттуда не доносилось ни звука, скорее всего, он все еще обижался.
— Слушай, туалетный дух, для тебя есть работа…
Ответ обитателя бутылки был краток:
— Уф!
— Ну не дуйся! Не могла же я сказать, что у меня в бутылке Горе!
— Да, вместо этого ты выбрала самый лучший вариант! Тебе не кажется, что шутка затянулась?
— Может быть, мы обязательно обсудим это позже, — примирительно сказала Тесса. — А пока, как ты слышал, нам нужны дрова, мелкие, потому что в одном эта курица права: рубить нам нечем.
— И чем я могу вам помочь? Я что, лесоруб?
— Не придуривайся. Мы оба знаем, на что ты способен. Горе, мне не хочется на тебя давить, но… Если не поможешь нам, мы все равно справимся. Только тогда я заставлю тебя смотреть, как она моет деда. И не думай, что я тебя пожалею!
— Шантажистка, — буркнул Горе, однако больше сопротивляться не стал.
Ближайшее к ним сухое дерево вдруг задрожало, как на сильном ветру. На его тонких веточках стали появляться дрова — уже разрубленные, достаточно сухие, лишенные сучков и даже коры. Достигая нужного размера, они с мягким стуком наддали на землю, а на их месте тут же начинали расти новые.