Не самая рациональная причина.
Стефани и Трейси приехали за мной как раз, когда Питер пришел домой со своей работы в видеомагазине, который того и гляди закроется. Он выглядел дерьмово, но Трейси настойчиво утверждала, что у него потрясающий свитер, и ей нужна его фотография для «Списка Шика».
Полная ложь. Она хочет его фотографию для себя, чтобы смотреть на него в любое время.
Меня все еще бесит, что она ни разу не поместила меня в «Список», даже когда сама выбирала мне одежду. Клянусь, если Питер окажется в «Списке Шика» раньше меня, я никогда больше не заговорю с Трейси.
Странно — Трейси всегда была влюблена в Питера. Но сейчас что-то изменилось. Мне кажется, теперь она по-настоящему верит, что он может ответить ей взаимностью.
Похоже, это и называется уверенностью в себе.
Я должна радоваться за нее — она же уверена, что может понравиться парню, который учится в колледже. Но это не совсем легко, когда парень из коллежда — мой брат.
Вспышка новой, супер-навороченной цифровой камеры Трейси мелькает как сумасшедшая. Она делает одну фотографию за другой, практически ослепляя меня и всех остальных. Стефани занята проверкой волонтеров из девятого класса, сидящих за столиком с билетами — хочет убедиться, что все идет нормально. А я решаю поздороваться с Энджело.
На Энджело темные очки, наушники и гарнитура с микрофоном. Он безостановочно дергается на месте, уставившись в светящийся ноутбук, который настолько исцарапан, помят и облеплен стикерами, что было бы лучше положить его в тихое место и оставить умирать. Никогда не видела его таким счастливым.
— Свитер! — выкрикивает он, и мое прозвище грохочет на весь зал, потому что он забыл выключить микрофон.
Народ с озадаченным видом переглядывается, а он показывает всем поднятые большие пальцы, словно так и было задумано. Он отключает микрофон, снимает свои наушники, вешая их на шею, и дает мне «пять».
— Столько всякой хрени буду сегодня ставить, — говорит он. — Хорошо выглядишь, Свитер!
Стефани дала мне поносить свое прошлогоднее красное платье-халат. Мама больше не выпускает ее в нем из дома — она так выросла, что платье стало слишком коротким. А на мне оно, конечно же, висит ниже колен.
Энджело снова надвигает наушники и начинает говорить, не понимая, что забыл включить микрофон. Он ухмыляется и начинает заново.
— «Юнион Хай», это все о любви, йоу. Живи и давай жить другим, так? И верь. Просто послушайте Кэти — она знает в этом толк.
Он включает «Firework». Мне становится смешно.
— Кэти Перри? Серьезно?
У меня нет проблем с поп-музыкой — более того, она занимает, наверно, больше половины места на моем телефоне — но меня шокирует, что Энджело ее ставит.