Падая в воду, Юра успел увидеть при свете луны, вырвавшейся из-за быстро несущихся туч, мокрые, блестящие камни, торчащие, как зубы, из пены прибоя, а позади них темную полоску — берег.
Что-то подхватило его и понесло со страшной быстротой на эти самые камни. Он пробовал бороться, но его несло, как соломинку. Встречная волна накрыла с головой, и он ушел в глубину. Он .ничего не чувствовал, кроме ужасной спазмы удушья. Словно железная рука сдавила горло, душила, тянула на дно…
Инстинктивно Юра продолжал бороться. Все тело напряглось в единственном усилии — подняться наверх, набрать в легкие воздуха. И потому ли, что он так настойчиво боролся за жизнь, или добрая волна, шедшая к берегу, снова подхватила его, но Юру вынесло из могильного мрака глубины — блеснул свет, грудь наполнилась воздухом, рот издал крик. Он жил!
Но та же волна, будто спохватившись и сердясь на этот упрямо барахтающийся живой комочек, сбросила его со своей спины на спину другой волне, откатывающейся от берега,- и опять его потащило назад, захлебывающегося, теряющего последние силы…
Вдруг кто-то схватил его — не огромная лапища океана, а маленькая человечья рука, и не безжалостный голос океана, а голос друга, голос надежды позвал:
— Юра! Юра!
«Держись во что бы то ни стало! Держись, даже если ты не можешь держаться!..» И он боролся, захлебываясь водой и отфыркиваясь, и тоже что-то кричал, пока новая волна не швырнула мальчика изо всей силы на берег.
Юра уже не видел, как Митя, босой, в изодранной одежде, с которой ручьем текла вода, тащил его вверх по береговому откосу, как он тряс его, нажимал на грудь и живот. Наконец изо рта Юры хлынула вода. Он застонал, открыл глаза.
— Ах, черт! — услышал он над собой голос товарища.- Жив — таки… Молодец. Юрка! — Митя засмеялся.
Это было так удивительно после всего, что случилось, что Юра, несмотря на боль в теле и сильное головокружение, вытаращил на товарища глаза.
— Хорош! смеялся Митя.- И я хорош… оба!
Его мокрое лицо было в ссадинах, губы посинели, голос охрип и дрожал, но он продолжал смеяться, хлопал себя по бокам и тряс головой.
— Митя…- с трудом вымолвил Юра.- Ты — герой! Если бы не ты ..
— Будет тебе… «Герой»!.. А шлюпку утопили. Как я вернусь без шлюпки?
Сердито морщась и облизывая губы, Митя смотрел на освещенный луной океан, который все еще бесновался, пенился и кипел, как будто досадуя, что упустил добычу.