Бухта Туманов (Эгарт) - страница 38
Место, где теперь обосновался Пак-Яков, носило название Песчаный Брод. Речка Шатуха (от китайского «Ша-ту-хэ», что означает: «песчаная река»), впадая в океан, растеклась на несколько рукавов и намыла, в своем устье длинную песчаную косу. Берега здесь были каменистые, обрывистые. Порфировые и базальтовые обнажения тянулись на большом расстоянии. Размываемые океаном, они принимали различные формы: то это были каменные арки, то фигурные столбы, то глубокие ниши. А против Песчаного Брода торчали из воды, одна за другой, три длинные плоские скалы, издали похожие на каменные кулисы.
Здесь и поселился Пак-Яков — в заброшенной зверовой фанзочке, едва прикрытой корьем.
Время близилось к полудню, когда Синицын подходил к Песчаному Броду. Узкая протока и длинная, намытая речкой коса преградили ему дорогу к новому жилью корейца.
Синицын слышал, что прибрежные пески бывают опасны: прибой разрыхляет их — они становятся зыбучими и могут засосать. Но обходить их было далеко и неудобно: пришлось бы дважды перебираться вброд через речку, местами заболоченную и густо заросшую камышом.
День выдался жаркий. Лейтенант устал. Он снял китель, перекинул его через плечо и осторожно ступил на песок. Он уже прошел некоторую часть пути, когда почувствовал, что начинает увязать. Пока он с трудом вытаскивал одну ногу, другая увязала еще глубже. Китель он уронил, попытался нагнуться за ним — ноги ушли в песок по колени.
Что делать?
Он оглянулся. Шумел прибой. Стайка чирков беззаботно взлетела над камышами. Вдали, возле трех скал, виднелась фанза, и… ни души.
Собрав силы, Синицын вырвался из песков и лег плашмя раскинув руки и ноги, стараясь занять возможно большую площадь и лежать спокойно. Он понимал, что в этом — его единственное спасение. Несколько минут он отдыхал, потом начал медленно ползти, осмотрительно передвигая руки и ноги как пловец. Это было самое опасное плавание в его жизни. Фанза приближалась ужасающе медленно. Наконец Синицын выбрался на твердую землю и, совершенно обессиленный, растянулся в тени фанзы.
Пак-Якова не было. Не видно было и его лодки с заплатанным парусом. Должно быть, он ушел на рыбалку.
Некоторое время лейтенант продолжал лежать, набираясь сил. Мысли его были заняты все тем же: куда девался Митя Никуленко? Что, если он тоже вздумал отправиться к Пак-Якову и попал в зыбуны? Ведь Митя недолюбливал корейца и, возможно, хотел проверить-нет ли у него «гостей». Очень похоже на Митю… Ну, а фуражка на берегу бухты?
Синицын так задумался, что не заметил появления Пак-Якова. Старик стоял перед ним и кланялся, разводя руками. Невольно лейтенант посмотрел на берег. Лодки не было.