«Метеке тоже люди, и люди хорошие, – подумал Таракити. – Они мне плохого ничего не сделали». Втайне он гордился, что его охраняют. Хорошо также, что сегодня все обошлось!
– Где же вы пропадали так долго! Если бы вы знали, что пропустили! – говорил Николай Шиллинг, выходя из своей каюты и встречая возвращавшихся с охоты товарищей. – Утки? Такое множество?
– Как видите, барон, – отвечал Можайский.
– Прекрасно! – ответил Шиллинг.
Все стали рассматривать разложенную на лавке дичь.
– А теперь вы рассказывайте, господа, – сказал Сибирцев, садясь за чай. – Что у вас?
– Что же мы пропустили? – спросил Можайский.
– Сегодня уехал гостивший у нас феодальный вельможа...
– Как только вы ушли на охоту, – заговорил Зеленой, – прискакал самурай с известием, что едет князь!
– Адмирал назначил барона главным распорядителем! – пояснил поручик Петр Елкин.
– Был составлен церемониал?
– Князь Мидзуно из соседнего города Нумадзу, – сказал барон.
– Феодал, со всей семьей и свитой! – подхватил Елкин.
– Князь! О-о! Соодеска! Ээ... ээ... Хи-хи... – с изумленно-испуганным лицом молвил Можайский, подражая японским чиновникам.
– Позвольте. Вы не говорите главного... – воскликнул юнкер Корнилов. – Князь приехал с дочерью!
– Прелестная японочка! – отрываясь от чтения и откладывая книгу, которую он было уже взял, молвил старший офицер Мусин-Пушкин.
– А какие туалеты! Шелка толщины сукна!
– Как вы узнали, юнкер?
– Каков же сам феодальный владыка? – спросил Сибирцев. – О нем говорили, кажется, что характерный красавец даймио.
Мусин-Пушкин отошел к свече и сел за книгу.
– Мы жалели, что вас не было, Александр Федорович, – сказал Шиллинг.
– Мы в горах слыхали, что как будто музыка играла. Очень, очень жаль... К тому же княжна молодая! В самом деле князь хорош?
– Мало сказать – хорош! Мы с толку сбились, не зная, как встретить получше, чем занять, что играть. Решили концерт начать Бетховеном.
Сидевшие у стола или стоявшие у стен офицеры и юнкера глядели на пивших чай охотников затаив дыхание. Рассказ Шиллинга подходил к решающему событию.
– Пропустили такой случай! – с укоризной сказал Сибирцев, посмотрев на Александра Федоровича.
– Прибыли головные самураи. За ними шествие. Свита в парадных одеждах, значки князя несли на древках, воины с копьями и саблями. Князь и члены его семьи в паланкинах на плечах носильщиков... И вот появился из каго маленький сухой старичок, неказист собой, щупленький, скуластый, плосколицый, нос вровень со щеками, сам кривоногий, господи, ни дать ни взять амурский гиляк Афонька!
За столом грянул хохот. Можайский руками развел и вскочил из-за стола.