— Получается, Вы вновь в нее вернулись.
— Не по своей воли. «Клеме было врать легко, но стыдно, а ее дочери сложно, но при этом я не чувствую ни малейших угрызений совести».
В комнате повисла напряженная тишина. Первой ее нарушила Матриарх. — Хорошо оставим это. Меня интересует тот воспитанник. — Тонкие пальцы беспокойно перебирали переброшенную через плечо длинную косу. «Она тоже волнуется», — внезапно поняла Вибека, — и кажется, не меньше моего».
— Все что мне было известно, я уже рассказала Его Светлости, — осторожно начала Вибека. — Кроме того, Вы уже поговорили с другими сестрами и братом Раббаном.
— Негодная девчонка, — впервые за весь разговор Матриарх тепло улыбнулась, сразу напомнив Вибеке свою мать. — Это она Вам рассказала? — Вибека молчала. Матриарх понимающе кивнула. — Полагаю, Вы заметили, что Рута слишком непоседлива и упряма и… любит вмешиваться в чужие дела.
«Это неудивительно, учитывая ее происхождение» — Она замечательная девушка. — На этот раз Вибека была вполне искренна. Поколебавшись, она добавила. — Не сомневаюсь, что в будущем из нее получится хороший Матриарх. — Почувствовав известную фальшь в последних словах сестры, Джита вскинула голову и нахмурилась. Выражение нежности и кротости исчезли, а ее лицо вновь стало строгим и холодным.
— В первые три года после поступления в Орден Вы сменили больше двадцати обителей. И ни где не задерживались больше месяца.
— Я уже сказала Ваше Милосердие, мне хотелось найти уединенное и тихое место, где можно было мирно встретить старость.
— Насколько я понимаю, Вы нашли его в Вилладуне. — Матриарх недоверчиво хмыкнула. — Это совсем недалеко от границы с Альянсом. Странное место, — она попыталась передразнить дребезжащий голос Вибеки, — для встречи спокойной старости.
— Я нашла там надежду. — Морщинки вокруг светло-голубых глаз собрались густым веером. — Я была там счастлива.
Джита подалась вперед. — Кто этот мальчик? Говори! — В голосе Матриарха амальгамой звучали мольба, просьба и приказ. Генетта перестала ластиться к хозяйке, выгнула спину и зашипела. — Ты должна мне сказать. — В комнате стало невыносимо душно. Запах меда дурманил голову.
Вибека задрожала. — Я не знаю что он. — Она говорила почти правду. — Но заклинаю Вас Триедиными, найдите его.
1328 г. от Прихода Триединых Торния. Приграничье. Южный Оплот
«Раны рыгали кровью
Многие воины элуров
Пищею воронов стали
Фирдхера в буре копий
Меч скрестила с Владыкой
Славу себе добывая…».
Бьёрн Хорнисон «Речи ворона»
Леона Хьёрдисон почувствовала его еще до того как увидела. Ярость навалилась на нее селевым потоком, она задыхалась, ее разрывало на части. А затем раздиравший ее чудовищный гнев иссяк, вытек из нее, вода как из рассохшейся бочки. Леона едва не закричала от разочарования. Накатила мерзкая слабость. «Стена Ярости выпивает врага досуха, наполняя гневом боевых товарищей», — вспомнилось воительнице. «Дерьмо Сияющей». Перепрыгивая через своих лежащих снопами воинов, она бежал на Зов как текущая сука. Ненависть смешивалась с вожделением. Рядом несся молодой годар, чье имя она не помнила. Фирдхера резко остановилась, не добегая до незнакомца локтей двадцать. В затылок шумно дышал чуть приотставший годар. Не глядя на него, она бросила, — Если это тот, о ком я думаю, сейчас здесь будет жарко. Держись меня. «Я повторяю слова Труллы». — Леона заскрипела зубами, заталкивая старые воспоминания как можно глубже. — Главное навалиться на эту тварь всем скопом и тогда есть шанс победить без больших потерь. Рука нащупала рукоять фальшиона.