Почти двадцать лет назад это был его сад. Одна груша, бэра, остальные деревья – яблони: титовка, анис, ранет, штрифель, белый налив… И, конечно же, антоновка. Без этой яблони вроде бы и сад не сад. Заметно постарели все деревья, но живут. Ну, а вот о том, что были некогда в саду Бориса Ивановича сливы и вишни, сегодня вообще ничто не напоминает: их выкорчевали сразу же, как снесли дом. Посчитали наверняка не слишком серьезными, не иначе – сором, портящим только общий вид. Да и ухода они требуют. А так деревья можно подрезать раз-другой на году, траву между ними скосить – и порядок… и далеко видать… Сад-сквер, одним словом, сделали коммунальщики. Ну и на здоровье, как говорят. Окружен он с одной стороны корпусами завода, с других – многоэтажными домами. И еще – дорогами.
Сад Бориса Ивановича слился с садами своих бывших соседей и получился один большой, гектара на три. Однако границы своего он сразу же определяет и, когда приходит сюда, подолгу стоит перед деревьями. Вон там, где сейчас тропинка, что ведет к мини-базарчику, когда-то стоял его дом. Крепкий дом, кирпичный, под шифером. В нем было пять комнат, и жили тогда под одной крышей двое сыновей и дочка с семьями, он, Борис Иванович с женой, и не было тесно. А потом, как только дом пошел под снос, все получили отдельное жилье. И что интересно, распались все семьи, снохи и зять начали разводиться-делиться. Старик понял позже, почему так произошло. Всех вместе держал дом. Была маленькая коммуна, где были свои законы, был один – он – хозяин, командир, и хорошо ли плохо, однако жили они по каким-то неписаным законам о единстве, верности и преданности всему, что происходит тут, в этих стенах. Другая же сторона медали, рассуждал Борис Иванович, прячется в том, что девки его сыновьям попались из деревень и им, пожалуй, важно было найти в городе не любимого человека, а – прописку. Чтобы зацепиться за город. Поэтому и маскировались до поры до времени.
Удивительно сегодня Борису Ивановичу: там, где была уборная, теперь вон разложили пожитки бомжи. Патлатые и чумазые люди ковыряются в своих вещах, о чем-то галдят, а потом разбредаются кто куда, только один из них остается под яблоней – караулить нажитое. Пройдет, может, час времени, и эти люди, не обращая внимания на прохожих, будут пить вино и закусывать яблоками, а потом лягут – вповалку – отдыхать. К ним привыкли. До них нет никому дела. Бомжи – что с них возьмешь?