В Скоаре жизнь проходит по сезонам, в торговле на Зерновом рынке. Дикая растительность зеленым потоком подступает к самой границе довольно скромного городского частокола, за исключением участка, где заросли были расчищены, чтобы сделать западную и северо-восточную дороги немного безопаснее для потоков людей, мулов с фургонами, солдат, паломников, бродячих ремесленников, бродяг, двигавшихся по ним в обоих направлениях.
Эти дороги представляют собой нечто простое и в то же время великолепное, исключая военное время, когда народ более обычного боится путешествий и открытых мест. В мирное время дорога пахнет лошадьми, упряжками волов, людьми, медведями и волками на цепи, которых ведут продавать городским аренам для травли собаками; когда светит солнце и дует ветер, вонь не беспокоит совсем. Случается увидеть кого угодно в дневное время — может, значительного человека, даже губернатора, одиноко едущего верхом, или святого, совершающего паломничество, — ты знаешь, что это, вероятнее всего, путешествие к рыночной площади в Нубере, где, говорят, Авраам умер на колесе; этот человек совершенно голый, на нем венок из шиповника, а на шее — серебряное колесо. Он не смотрит по сторонам, когда люди медленно продвигаются поближе и робко прикасаются к его голове, рукам или яичкам, чтобы присоединиться к его святости и излечиться от своих болезней. Или там может быть толпа уличных певцов и акробатов с бледнолицыми обезьянками, тараторящими на их плечах, и попугаями в клетках, выкрикивающими похотливые слова.
Изредка можешь увидеть яркие, крытые холстом фургоны бродячих комедиантов, которых везут мулы; фургоны со всех сторон разукрашены сексуальными картинками и эксцентричными рисунками, и ты знаешь, что где-бы они ни остановились, — там будет музыка, увлекательные представления, уморительные интермедии, предсказания будущего, чудесное откровенное надувательство и новости из далеких местностей, которым можно верить. Повсюду ходят слухи, а комедиант считает своим долгом одурачить тебя в торговле лошадьми или занимается прочим подобным обманом, словно цыган, но комедиант также гордится тем, что приносит с собой только правдивые вести из отдаленных мест, и люди знают это и ценят их так высоко, что немногие правительства осмеливаются применять к ним строгие меры за бесстыдство, бродяжничество и жизнь в свое удовольствие. Я уверен, что никогда не забуду лучшие годы моей жизни, которые провел с комедиантами группы Рамли прежде, чем нашел Ники.
И вот что еще: там мог оказаться изысканный паланкин с опущенными занавесками, носильщики подобраны по росту, искусно движутся не в ногу, так что дорогой женщине, сидящей внутри, может быть, даже персональной шлюхе губернатора, — нет необходимости высовывать голову и ругать носильщиков, неуклюжих, проклятых, ленивых сукиных сынов. Или там могли брести рабы, скованные по двое, которых вели на продажу на рынок Скоара, или стадо крупного рогатого скота для бойни, раздражающего всех на дороге глупым ревом и тупостью — быки не хотят идти в никуда, но их толкает само чрево дороги — этот безмозглый червяк, заглатывающий, сбрасывающий через задний проход и тянущийся за новым стадом.