Открылась передняя дверь, и из машины вышел Леонид Куравлев, он с удивлением посмотрел на одетых не по погоде офицеров.
Открылась задняя дверь, и, пятясь раком, показался Лев Дуров, он протянул руку и помог выйти Анне Самохиной. Джигарханян медлил. Морев поднес мегафон ко рту и прорычал:
– А теперь Горбатый! Я сказал, Горбатый!!!
В проеме двери появился растерянный Джигарханян. Услышав громкий рык мегафона, Дылда испугался и грозно гавкнул, поставив финальную точку в коварном плане.
Шел третий месяц ремонта, стояли у причала Щецинской сточни ремонтовой на острове Грифия. Судно напоминало человека на операционном столе, распанаханного неумелым хирургом. Сто пятьдесят метров в длину и девятнадцать в ширину мертвого железа, заставленного лесами, опутанного кабелями, в шрамах от сварки, и еще непонятно, когда работники верфи вдохнут в него жизнь.
Был выходной день, на судне, кроме вахты, практически никого не было. Командир уехал в город, оставив обеспечивающим помощника, капитан-лейтенанта Морева.
Морев валялся на койке, изнывая от безделья. В отпуск его не отпустили, судьба в лице командира ему явно благопрепятствовала. Не хотелось ни спать, ни читать. Скука беспросветная. Скорее бы вернулся доктор, майор Качалов, он должен был привезти из города пиво. После нашей родной «разбавляйки» польское пиво казалось божественным. Вечером они собирались посидеть на троих, Серега Голик обещал притаранить бутылку свежевыгнанного самогона. Они любили иногда посидеть, потрепаться допоздна, вот так просто без всякого повода. Правда, был один нюансик, омрачающий такие мероприятия: доктор пил пиво исключительно с сыром. Да в общем-то и хрен бы с ним, если б сыр был российский или пошехонский. Сан Саныч любил камамбер. Человека незакаленного могло и стошнить, это было сочетание запахов дерьма, нестиранных носков и дохлой крысы. Доктора запах бодрил и возбуждал, он говорил, что ему это напоминает запах гангрены.
Размышления прервал резкий треск телефона.
– Слушаю, Морев.
Докладывал дежурный:
– Тут с соседнего парохода к доктору на прием пришла женщина, а его нет. Что делать?
План созрел мгновенно.
– Через пять минут проводи ее в амбулаторию.
Перепрыгивая с трапа на трап, Морев рванул вниз к санитарному блоку. Заскочив в амбулаторию, он быстро надел белый халат, напялил для солидности докторские очки, повесил на шею стетоскоп и сел за рабочий стол. Он уже представлял себе выражение лица Качалова, когда он увидит его в белом халате, консультирующим пациента. Это должно было стать розыгрышем года. Мореву почему-то казалось, что пациенткой обязательно окажется ветеранша камбузного движения с ожогом, порезом или какой-нибудь мозолью. Он осмотрелся: на столе лежал тонометр, было пустовато, чего-то не хватало. Сняв с полки том Медицинской энциклопедии, он открыл его наугад. Это был раздел «Гинекология». В ожидании пациентки он начал читать: «Аднексит – воспаление придатков матки, при котором…». В дверь постучали.