– “силовой шок”, а мне хотелось оказываться на Темной Стороне.
Демонстрация в классе
Я знал, что кто-то мог стать новым Нострадамусом и помочь спасти мир от полного уничтожения, такого как ядерная война. Но сначала ему понадобится научиться ЭСВ. Если бы мне удалось доказать всему второму классу реальность ЭСВ, кто-то бы обязательно заинтересовался, чтобы тренироваться с Эриком и со мной. Из какого-то телевизионного шоу я узнал о картах Зенера. На каждой карте нарисован один из пяти разных символов – звезда, круг, треугольник, квадрат и три волнистые линии. Ученые проверяли ЭСВ людей с помощью этих карт и получили хорошие результаты. Я сделал свою колоду карт ЭСВ, но в моем случае нарисовал абсолютно другие символы на каждой карте, что сделало их намного труднее. Я убедил м-ра Стейнера, моего учителя, позволить поговорить с классом об ЭСВ: что это, как работает, а затем уговорил Эрика помочь продемонстрировать ЭСВ с помощью карт. Он бы держал карты, а я угадывал символы на них.
М-р Стейнер согласился, и мы провели демонстрацию. Сейчас, когда все на меня смотрели, я сильно нервничал. Мне удалось отгадать всего два символа, хотя до начала карты перемешали, но большинство ответов были неверными. Я определенно потерпел неудачу и был очень смущен. Никто не спросил об ЭСВ и не захотел у меня учиться. В школьном шкафчике у меня лежала колода обычных карт, завернутая в два кусочка отцовской газеты и перевязанная испещренными чернильными пятнами резинками.
Глава 6
Тьма наступает
Когда я учился во втором классе, Программа Пирамида для Одаренных Детей насчитывала всего семь участников. Одной из нас была девочка по имени Тара – хрупкая блондинка с огромными глазами, которую я находил очень привлекательной. Однажды, на уроке рисования Тара подошла ко мне и сказала, что со мной хочет встретиться брюнетка, которую зовут Лора. В тот момент я нес все свои книги, утратил контроль над руками и уронил их все на пол, но даже не заволновался. Эрик и я видели Тару и Лору, когда катались на велосипедах по соседству. Мы решили вместе пойти и покататься на роликах. Хотя я согласился, я никогда не стоял на роликах раньше и, конечно, не мог удерживать равновесие. Поэтому на катке я очень нервничал и все время хватался руками за бортик, чтобы не упасть. В конце концов, подошли Эрик и Лора и подхватили меня под руки, чтобы я мог кататься, не боясь упасть. В жизни я никогда не чувствовал себя лучше.
Вскоре после вечера на катке Лора отказалась со мной говорить. Если она оказывалась где-то поблизости от меня, она сразу же уходила. Мама Эрика была преданной христианкой-фундаменталисткой, она работала в магазине одежды вместе с матерью Лоры. Также они вместе ходили в церковь. Эрик признался матери, что мною интересуется Лора. Я никогда так и не узнал, что сказала его мать, но Эрик, должно быть, рассказывал ей о наших экспериментах с ЭСВ. Я очень рассердился и спросил, зачем он сказал матери, что мною интересуется Лора, когда знал, что она дружит с матерью Лоры. Он только рассмеялся. Эрик явно ревновал и был счастлив, что Лора больше со мной не разговаривает. Также он больше не захотел заниматься никакими экспериментами с ЭСВ. Мы оставались друзьями, но наша дружба становилась все более и более странной. С годами он задирал меня все сильнее и сильнее. К шестому классу он чуть не убил меня, кидая снег мне в лицо и мешая дышать, он называл это “белым омовением”. И вновь, я не мог не почувствовать правоту моей мамы в связи с фундаменталистскими религиями.