Голубев слышал от отца, что Грушевский был историком, пытавшимся доказать, будто малороссы не имели ничего общего с великоросами, а Киевская Русь являлась чисто украинским государством. Грушевский пытался получить профессорскую кафедру в университете святого Владимира, но получил унизительный отказ. Он жил в Галиции, но частенько наезжал в Киев и, как говорили, тайно вел среди малороссов агитацию в пользу Австро-Венгрии. Между тем Нечуй, не добившись ответа от Грушевского, начал ученый диспут с газетой, закрывавшей от него оппонента.
— Бачил вашу журнальну статью, Михайло Серьгейович! Писати треба так, як люди говорять. Вам, галичанам, треба класти за основу своей книжной мови народню украиньску мову, а не свою галицьку стару пидмову…
Грушевский, ни слова не говоря, встал из-за столика и зашагал прочь от кондитерской. Чудаковатый Нечуй не отставал от него. Издали донесся его надтреснутый говорок:
— Чи говирка, перехидна до польськой мови з безличчю польских слив.
Студенческая компания покатилась со смеху. Так называемые «щирые» украинцы единодушно отвергали русский язык. Тот же Нечуй писал, что украинцы спокойно обойдутся без Пушкина, Лермонтова и прочих москалей. Однако между поборниками украинской самостийности не было согласия, чем заменить русский язык и литературу. Одни, как Нечуй, предлагали взять за основу мову, на коей изъяснялись селяне. Другие, подобно Грушевскому, отстаивали бытовавший в Галиции книжный украинский язык с большой примесью полонизмов.
— Польских слив? — недоуменно переспросил Голубев. — Ей Богу, не понимаю!
— Слов! Не слив, а слов, — хохотал Михаил. — На днях я спросил одного медика в вышиванке. Спросил его, как будет по-украински «кот»? Он отвечает: «кит». Спрашиваю: «А как кит»? Он вытаращил глаза и молчит.
Веселая студенческая компания изощрялась в насмешках, наперебой придумывая нелепые словосочетания:
— Автомобиль по-украински «самопер», аэроплан — это «трыскадло»…
Голубев не смеялся вместе со всеми. Его грызла досада, что он так легковерно попался на уловку карманника. К тому же, теперь придется раньше срока просить денег у отца, а Голубев старался делать это как можно реже. Он встал и попрощался с медиками.
— Я все же поищу мнимого слепого. Набью ему морду, если найду!
— Айда с ним за компанию, — предложил Михаил своим друзьям, и вся компания снялась с места и шумной ватагой повалила вслед за Голубевым, предвкушая веселую потеху с мордобоем.
Выйдя на Крещатик, студент увидел двух знакомых мужчин. Одного из них он часто встречал в атлетическом клубе и с некоторой завистью наблюдал, как тот легко крестится двухпудовой гирей. Его фамилия была Выгранов, а невысокого, кругленького толстячка рядом с ним, кажется, звали Полищуком. Студент знал, что они оба сыщики. Подойдя поближе, он услышал, как Выгранов спросил своего спутника: