– Тут есть на что взглянуть, – сказал Мальчишка. – Надеюсь, Аноним ушел к себе.
– Я не интересуюсь огородом. Лучше я не буду сюда заходить.
– Обещаю, что ты не пожалеешь, – настаивал он.
Я с неохотой толкнула небольшую деревянную калитку, вспоминая, что она застревает на полдороге, поскольку в свое время мы не совсем правильно прикрутили петли. Оказавшись среди грядок цветущих турецких бобов, я ощутила себя здесь чужой.
– Ну?
Мальчишка протянул мне письмо. Отправлено оно было на незнакомый мне адрес, на имя мистера и миссис Рейнджер. А вот почерк был мне отлично знаком. Буква «Р» с характерной закорючкой и чуть больше, чем следовало. Именно такую букву он писал на поздравительных открытках. Остальные буквы тянулись за ней хвостиком. Если мне нужно было подтверждение того, что Мальчишка – на моей стороне, то вот оно. Он послал письмо Марку и получил ответ.
– Это адрес моих родителей, – принялся объяснять парень. – Я вложил вместе с твоим письмом записку от меня, написал, что лучше всего будет писать моим родителям, если он не хочет, чтобы вашу переписку читали. Мама – человек старомодный. У нее даже электронного ящика нет. Она пишет мне раз в две недели и отправляет письма по обычной почте. Я попросил ее переслать мне письмо, если он ответит.
Еще будет время по-настоящему его поблагодарить, а сейчас все мое внимание сосредоточилось на письме. Я подумала о том, что графолог на моем месте мог бы сказать, что Марк чувствовал, когда писал письмо, а судебная медицина, возможно, могла бы определить, где это происходило. К бумаге, к примеру, могла прилипнуть разносимая ветром пыльца растений. А еще перед тем, как заклеить конверт, он должен был облизать клей. Я молча уселась на старом бревне. Это место вполне подходило для того, чтобы прочитать ответ Марка. Я сидела в его любимом саду, позади – руины теплицы, а малюсенькие осколочки стекла сверкали у меня под ногами.
У меня остались лишь его слова.
Дорогая Рут!
Я получил твое письмо. Ты права. Я в Нортумберленде. Дядя Эндрю умер в прошлом месяце после сердечного приступа. Для Анни это было сильным ударом. Мне тоже пришлось несладко. Как ты знаешь, он заменил мне отца. После всего случившегося справиться с очередной тяжелой утратой было совсем не просто. Но жизнь продолжается. Я помогаю Анни управиться с тем, что осталось от фермы. Овцам здесь живется не так уж плохо. На ферме теперь разводят британских альпийских коз, а еще, как прежде, кур. Помимо этого я изредка помогаю местным юристам по моей специальности.
Что касается того, о чем ты писала в своем письме. Нам всем надо выяснить, что же случилось с Люсьеном. Ничто его не вернет, но я согласен с тем, что определенность нам всем поможет. Мне легче. Это я уже осознаю. Я вне подозрений, так как известно, где я был и что делал той ночью. Ты в худшем положении, но ты хочешь знать мое мнение, поэтому я решил изложить тебе мои мысли.