– Речь об Айле, – говорю я и чувствую, как от нервов у меня сосет под ложечкой. Перед глазами встает письмо из больницы, которое пришло неделю назад. «Спасибо за присланные материалы… Мы считаем, что Айле может быть сделана данная операция…»
Я не кричала и не прыгала от радости. Чувства у меня были смешанные. С одной стороны, я хотела, чтобы нам отказали – тогда у нас просто не было бы выбора. И мы бы жили, как раньше. Привыкли бы. Но когда я прочитала строчку: «После операции способность Айлы сидеть, стоять и ходить улучшится, и ее общее состояние станет более приемлемым…» – я была просто счастлива посмотреть на ситуацию иначе, цепляясь за единственный проблеск надежды с тех самых времен, как моей дочери поставили диагноз – ДЦП.
– Так что там с Айлой? – подсказывает мне Лукас.
– Я собираюсь повезти ее в Америку.
– Ага. На каникулы?
– Не совсем. На операцию, после которой она сможет лучше ходить.
Я рассказываю, как мы с Лиззи снимали Айлу в ее купальном костюме – как она сидит на стуле, стоит на коленях и ходит с ходунками, чтобы доктор мог посмотреть и решить, возможна ли операция.
– Айла не знала, что происходит. Мы включали музыку, чтобы отвлечь ее, бедняга так замерзла в своем купальнике, ты же знаешь, как она быстро мерзнет.
– Джен, у меня мало времени.
– Так вот, я уже сказала, что нашла одну клинику в Америке, и там согласились оперировать Айлу. Но это дорого.
– Ага.
Я называю сумму.
Никакой реакции.
Спроси его. Просто спроси его.
– И в чем заключается операция, как от нее станет лучше?
Я кратко описываю процедуру, и Лукас кивает. Он совершенно спокоен и не отвечает ни слова. А вот я уже хочу, чтобы он сказал хоть что-то.
Я прокашливаюсь.
– Так вот, я тут подумала…
Конечно, он уже давно понял, о чем я подумала, но облегчать мне задачу, судя по всему, не намерен.
– Я, эээ, ну, я подумала, что ты мог бы одолжить мне денег.
Я не решаюсь смотреть ему в глаза.
– Бабушка обещала полететь со мной…
– Конечно.
В его голосе слышится обида. Я поднимаю голову.
– Прости?
– Здесь же дело, как всегда, в тебе, Джен, не так ли?
Ничего не понимаю.
– Поясни, пожалуйста.
– Ах, так ты не поняла еще? Зачем мы переехали в Корнуолл? Из-за тебя, Дженьюэри, – я однажды подслушал, как дедушка с бабушкой говорили, что если бы тебя снова стали дразнить, то мы бы снова переехали. Получается, мои чувства им всегда были по барабану, ведь правда же?
– Лукас, это не так, бабушка с дедушкой всегда заботились о тебе!
Лукас качает головой. Он покраснел.
– Нет, Джен, им и в голову не пришло, что у меня в Лондоне были друзья. Они даже не поинтересовались ни разу, как у меня дела в школе, не дразнят ли меня…