Лиззи рассказывает про сегодняшний заказ. Нам приносят еду, а она обрисовывает ситуацию. Сегодня она была в доме в Барнс. Хозяйка позвонила ей втайне от мужа, потому что просто больше не смогла выносить беспорядок, который он там устроил.
– Тут куча старых газет, – сообщила она, – и продуктов, срок годности которых истек уже невесть сколько лет назад. Я как будто живу в бомжатнике. Хотя нет, что вы! Бомжи бы обиделись.
– Бедняжка, – говорю я, соглашаясь с Лиззи, что в данном случае нужна квалифицированная помощь.
– Ты знаешь мои три правила, Дженьюэри, – говорит Лиззи, поедая курицу-карри, – никаких детей, никаких мобильных и никаких мужей, пока дом не будет расчищен.
– Ага, – киваю я, чуя неладное.
– Муж этой клиентки знал, чем я занимаюсь в его доме; я заставила его согласиться еще до того, как приступила. Я не хотела секретничать, бегать по дому в камуфляже, с мусорным пакетом наперевес. Прекрати ржать, Дженьюэри!
– Прекрати меня смешить.
– Моя работа предполагает, что обе стороны должны остаться довольными. Мы с клиенткой договорились о цене – она прекрасный человек. И начали разгребать кабинет ее мужа. Некоторые из его документов датированы тысяча девятьсот семьдесят четвертым годом, то есть они были составлены тогда, когда мы еще даже не родились.
– Шутишь! Так что в итоге случилось? – доливаю я вина в бокал Лиззи.
– Муж вернулся домой раньше обычного, что-то около четырех, пробежался по всем мусорным контейнерам, как наркоман, выбросил весь мусор на асфальт перед домом и стал кричать на нас – якобы мы разрушили его жизнь.
– И что ты сделала? – спрашиваю я, думая, что по сравнению с этим мой день в офисе прошел скучно и неинтересно.
– Я почти и не могла ничего сделать. Попыталась деликатно объяснить ему, что он сам дал согласие. Мы провели его по дому. Я разговаривала с ним, хотела заставить его разглядеть, насколько стало меньше всякого хлама, но в конце концов мне пришлось уйти. Теперь я молюсь, чтобы они с женой не поссорились окончательно. Она его и так боится.
– И что теперь?
– Позвоню ей завтра. Мораль этой истории?
– Продолжай, – заинтригованная, спрашиваю я.
– Никогда не выходи замуж, – пожимает Лиззи плечами, – пойми меня правильно: у одиночества свои недостатки, но, выйдя замуж, ты ведь просто меняешь шило на мыло, разве не так?
Когда мы с Лиззи возвращаемся домой, она спрашивает меня о «Шервудс».
– Как там Уорд? Ты больше не пила с ним тайком по пятницам?
– Нет, – отвечаю я. Уорд работает в «Шервудс» уже два месяца.
– Как жаль.
– Он женат.
– И правда. Просто Грэм – не вариант, а Спенсера ты продолжаешь отвергать, хотя я не понимаю, почему нельзя позволить себе крутую интрижку.