Когда мы приближаемся к университету, он замолкает. Для меня в этом месте тоже слишком много воспоминаний. Отец в своем белом лабораторном халате. Финн, становящийся на стул, чтобы заглянуть в микроскоп, рассматривая микробов, пока я притворяюсь, что мне не скучно. Я не была тут уже очень давно.
Мы едем мимо купольного здания и ряда белых колонн. Газон университетского городка пышный и зеленый, а на белых зданиях нет граффити. Дома мерцают в позднем послеобеденном свете, а кусты аккуратно подрезаны.
— Люди, живущие здесь, предпочитают проводить большую часть времени за уходом, — объясняет Элиот. — В некоторых зданиях даже проводятся неофициальные занятия. Хотя я думаю, что сейчас они их отменили, — он указывает на сообщения, нарисованное на арочном окне. ИНФЕКЦИЯ БЫЛА СОЗДАНА ТУТ. — Уродство просочилось во все части города.
— Или может уродство в нас. Отец говорил, мы именно такие. Под прикрытием цивилизации.
— Это так непохоже на него. В конце концов, он спасает человечество. Думаешь, он сожалеет об этом?
— Может быть, иногда, — говорю я, по большей части себе, потому что это не то, в чем когда-то признавался отец. — Особенно после смерти Финна.
Элиот паркует паровую карету позади высокого здания и ведет меня по узкой деревянной лестнице в свою квартиру. Внутри каждая поверхность заставлена книгами, за исключением стола возле окна, который изобилует пузырьками и мензурками. Я чувствую волну желания, когда смотрю на остатки в пробирках. С тем, что Элиот придумал, я могла бы забыть обо всем этом ненадолго. Я не уверена, что лежит глубже — мое отвращение к себе из-за желания забыться, или жажда этого.
Сквозь окно я вижу группу молодых людей без масок, сидящих вместе во внутреннем дворе. Я кладу руку на собственную маску. Она холодная на ощупь, будто поздней осенью или зимой. Как прекрасно было бы отказаться от нее, хотя бы на один день. Но я никогда не сделаю этого.
Элиот собирает бумаги со своего стола и стола, стоящего рядом. Он бросает их в большую металлическую миску. Раковина почти черная — это не первые бумаги, которые он сжигает. Интересно, делал ли он копии тех чертежей, которые я ему дала. Не думаю, что сейчас это имеет значение.
Дым режет мне глаза. Мне нравится эта квартира намного больше, чем та, которую он держит в Клубе Распущенность, но запах дыма напоминает мне сегодняшние события, и я чувствую себя немного больной.
— Я собираюсь пройтись до научного центра, — говорю я. — Ты сможешь видеть меня в окно, если захочешь проверить.
Он ходит взад-вперед, бормоча что-то себе под нос.