– Баба, – выдохнула она.
Он затянул туже… и она не смогла остановить ру́ки, взлетевшие к горлу.
«Ирза. Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня».
Пока пальцы боролись с указаниями ее гордости, солдат оторвал Шарзад от земли за шею, продолжая тянуть за шнур.
– Тарик, – давилась она.
Ее грудь впала. Серебряные звезды окольцевали края зрения.
Боль в груди становилась сильнее. Серебряные звезды сейчас уже были окаймлены черным.
И ее шея горела в огне.
«Шива».
Сквозь слезы и боль, ослепляющие девушку, она с усилием еще раз открыла глаза, уткнувшись в занавес темных волос; водопад из черных чернил, разливающийся на последней странице ее жизни.
«Нет.
Я не ничто.
Я была любима».
И тогда из далеких пределов ее сознания до нее донесся какой-то шум…
И шнур отпустили.
Она упала на землю, сильно ударившись о гранит.
Сама воля к жизни протолкнула воздух в ее горло, несмотря на горящую агонию от каждого вдоха.
И кто-то схватил ее за плечи и взял на руки.
Пока она пыталась прояснить свое зрение, единственным, что увидела, были янтарные глаза ее врага, близко глядящие на нее в упор.
Тогда, собрав последнюю каплю силы, которой обладала, она ударила его по лицу.
Другой человек схватил ее за предплечье, отдернув руку назад так сильно, что она почувствовала, как что-то хрустнуло.
Шарзад закричала, это был резкий и мучительный возглас.
Впервые она услышала, как халиф повысил голос.
За ним последовал звук удара кулаком по плоти.
– Шарзад. – Джалал схватил ее в охапку, укутывая в своих объятиях.
Она рухнула на него, ее глаза застилали слезы, и жжение в руке и горле было почти невыносимым.
– Джалал, – выдохнула она.
– Делам. – Он провел рукой, убирая волосы с ее лица, успокаивая, возвращая назад из небытия.
Потом оглянулся на звуки продолжающегося волнения позади.
К хору из поскуливания и ярости.
– Прекрати это, Халид! – крикнул он. – Все уже сделано. Нам нужно занести ее внутрь.
– Халид? – пробормотала Шарзад.
Джалал печально улыбнулся.
– Не нужно ненавидеть его слишком сильно, делам…
Шарзад уткнулась лицом в рубаху Джалала, когда он поднял ее с земли.
– В конце концов, у каждой истории есть свои истоки.
* * *
Через несколько часов Шарзад сидела на краю кровати с Деспиной.
На ее шее было фиолетовое кольцо из синяков. Руку девушки вправили на место с отвратительным звуком, воспоминание о котором заставило ее съежиться. После этого с помощью Деспины она аккуратно искупалась и переоделась в удобную одежду.
С тех пор Шарзад не произнесла ни слова.
Деспина подняла гребень из слоновой кости, чтобы распутать еще влажные волосы своей госпожи.