Охристые глаза халифа увлеченно изучали окружающую обстановку. Его черная рида была натянута на лоб и закреплена тонким обручем из подходящей кожи.
– Вы раньше бывали на базаре Рея? – прошептала она.
– Нет.
– Держитесь рядом. Он очень похож на лабиринт, с каждым годом становится все больше, а его коридоры извиваются без всякого смысла либо закономерности.
– И тут у меня есть твердое намерение оставить тебя позади, чтобы исследовать все самому, – пробормотал он.
– Вы пытаетесь быть смешным, сеид?
Он нахмурил брови.
– Нельзя использовать это слово здесь, Шарзад.
Справедливое замечание. Особенно если учесть беспорядки на городских улицах из-за него.
– Ты прав… Халид.
Он издал быстрый вздох.
– А как мне тебя называть?
– Извини?
– Как тебя называют друзья?
Она колебалась.
«Почему я пытаюсь защитить глупое прозвище, которым меня наградил Рахим, когда мне было десять?»
– Шази.
Нечто, напоминающее улыбку, заиграло на его губах.
– Шази. Тебе идет.
Она закатила глаза.
– Следуй за мной.
С этими словами Шарзад выскочила из безопасной тени в оживленную толпу наиболее активного уличного рынка Рея. Халиф Хорасана следовал за ней по пятам, когда они прошли под аркой в душный лабиринт людей и товаров.
Справа от них были торговцы, предлагающие разнообразные продукты, – засахаренные финики и другие сухофрукты, разные виды орехов в потемневших от воды деревянных бочках, высокие горы специй ярких оттенков. А слева продавали сукно, окрашенные ткани и мотки пряжи, лежащие на слабом ветру, чьи цвета были словно знамя, вырезанное из радуги. Многие продавцы налетели на пару, пытаясь уговорить их попробовать фисташки или отведать вкусной кураги. Поначалу Халид напрягался при столкновении с каждым человеком, подходившим к ним, но вскоре его походка стала неторопливой, как у обычного покупателя, прогуливающегося по базару теплым весенним вечером.
Пока из-за прилавка не выскочил юноша, чтобы обернуть Шарзад рулоном ярко-оранжевого шелка.
– Так красиво! – вздохнул он. – Вы должны купить его. Он так вам идет.
– Я так не думаю. – Она покачала головой, отодвигая его руки.
Он притянул ее ближе к себе.
– Мы не встречались раньше, госпожа? Я бы не забыл такую красоту.
– Нет, не забыл бы, – сказал Халид низким голосом.
Юноша усмехнулся ему.
– Я не с тобой говорю. Я разговариваю с самой красивой девушкой, которую когда-либо видел.
– Нет. Ты разговариваешь с моей женой. И ты очень близок к тому, что это станет последним разговором в твоей жизни. – Его голос был холоден, словно острие кинжала.
Шарзад взглянула на юношу.
– И если ты хочешь продать мне ткань, вести себя как развратный ублюдок не лучший способ. – Она сильно толкнула его в грудь, очень сильно.